Мистические истории доктора Краузе. Сборник №4. Инесса Давыдова

атрибутами. Обычно фобия проявляется после смерти близкого родственника. В твоем случае – после смерти бабушки.

      Николь закивала, но потом на лице отразилось сомнение.

      – Обморок был в восемь лет, до того я была на похоронах дедушки и все было в порядке, а вот фотографироваться я боялась сколько себя помню. Эрих, скажи, как внешне проявляется эта фобия?

      – Одышка, учащенное дыхание, потливость, сухость во рту. Возможны тошнота, беспокойство или чувство тревоги.

      – Не было ничего из перечисленного…

      – А как протекал приступ?

      – Мне казалось, что меня положат к бабушке в гроб и будут фотографировать, как только я это осознала, то упала в обморок.

      На глаза навернулись слезы, Николь вскочила, отошла к зеркалу, встроенному в буазери, и поправила макияж.

      – Все это так неприятно и отвлекает от организации торжества. Свадьба пройдет в старинном замке, когда-то принадлежавшем семье Гектора. На свадьбе меня будут фотографировать, я до дрожи боюсь опозориться. Что подумают родственники Гектора? Они оказали мне честь, доверив продолжение их рода, а я сбегу с собственной свадьбы, крича, что боюсь фотографироваться.

      Эрих подумал, что, скорее всего, честь девушке оказали из-за многомиллионного состояния ее отца, но тут же признал, что Николь очень подходит на роль жены англичанина из знатного рода. Он с легкостью представил ее в окружении будущего мужа. Элегантная, воспитанная, с хорошими вкусом и манерами.

      – Я уже трижды откладывала дату свадьбы. Конечно, всегда по уважительному поводу, но, если сделаю это еще раз, Гектор подумает, что я намеренно затягиваю процесс.

      Оставалось загадкой, как она до сих пор скрывала свою фобию от жениха, увлекающегося фотографией, но уточнять Эрих не стал.

      – Понимаю, – с сочувствием произнес он и следом спросил: – А какой диагноз ставил мой отец?

      – Фотофобия, но признавал ее немного атипичной.

      – Как я понял, ты хочешь пройти у меня сеансы.

      – Погрузи меня в гипноз. Выуди на поверхность то, что я могла забыть. Если не найдешь… – она провернула помолвочное кольцо, – тогда останется лишь одно – этот страх сформировался в прошлой жизни. Я не верю в реинкарнацию, но ради Гектора готова рискнуть и пройти через регрессию.

      Эрих перевел взгляд на портрет семейства, висевший над камином: отец, мать, сын и трое дочерей. Эта семья скрывала много тайн, и он боялся, что за фобией Николь таится то, что поставит его перед профессиональной и этической дилеммой.

      – Наверное, ты захочешь, чтобы сеансы я провел в этом доме?

      – Для сеансов нам подготовят гостевой домик. Там просторная студия. Вот только я не должна видеть никакого оборудования, связанного с видео- и фотосъемкой.

      – Есть проблема. Сеансы я записываю на видеокамеру, это нужно для аналитики данных.

      – Нет. Никакой камеры, – категорично потребовала Николь.

      Согласовав время сеанса, они подробно обсудили раздел договора о конфиденциальности, методы и последствия воздействия гипноза. Аврорина