Жених для неудачницы. Елена Казанцева

впервые так жестко ответила Ангелине, что само по себе было очень странно.

      Мне так и хотелось сказать им: А вот с этого места поподробнее? Что-то много тайн развелось в нашей семье. Но Ангелина вдруг перестает ругаться, быстро спохватилась и убежала к себе.

      И мы уходим с бабушкой в ее комнату. Я хочу ее расспросить, но бабушка молчит, как воды в рот набрала. Что же все-таки произошло в нашей семье, что я осталась у Ангелины – женщины, которая меня не просто не любит, а – ненавидит.

      Я уже так привыкла получать от Ангелины, даже не плачу, просто привожу себя в порядок, расчесываю косу и снова заплетаю, да мажу мазью от синяков места, куда она ударила. Не охота на работе отсвечивать синяками.

      В моей голове, словно в котле, все варятся мысли, они мне давно не дают покоя, но ответы на них я никак, ни от кого не могу получить. Почему бабушка заступилась за свою младшую дочь, и не дала порочить ее, почему она так сказал, в чем секрет? Почему Ангелина так боится подпускать ко мне парней, и дело тут даже не в том кем была моя мать или все считают, что была? Дело тут в чем-то другом, она просто охраняет меня как цербер. Почему то охраняет от всех, и заставляет выйти замуж за Витьку? В моей и без того странной истории жизни появляется еще один пунктик, на который я хочу найти ответ.

      Глава 7 Расплата

      На работе все участливо заглядывают мне в глаза, синяков избежать не удалось, даже профессиональный макияж от Катьки не помогает. Катя и Влада сначала долго пытались вытащить из меня подробности, но натолкнувшись на мое нежелание что- либо рассказывать, быстро отстали. Только хозяйка аптеки Ольга Леопольдовна участливо вздыхает, глядя на меня, и все пытается накормить чем-нибудь сладеньким.

      Я привыкла к этим участливым взглядам, с детства чужие тетеньки жалостливо смотрели на меня, и все старались угостить конфеткой. Когда я подросла, я старалась избегать расспросов, жалости, я спрятала свои чувства в кокон, и только иногда, когда никого не было рядом, я рыдала в подушку тихо, почти беззвучно, пытаясь выплакать свое горе и одиночество.

      В перерыв вновь появился Стас, хорошо я заметила его издалека, и быстро сбежала в подсобку, разговаривать не хотелось, да и объяснять, что произошло после его ссоры с Ангелиной. Он ничем не мог помочь мне в моей ситуации, да я и не хотела принимать его помощь. Ведь принять от него помощь, значит выйти из-под контроля одного монстра, и не факт, что Стас окажется лучше. Уж слишком холодный у него взгляд, Слишком часто он говорит в приказном тоне, столько властности в его голосе. Не хочу быть больше игрушкой в чужих руках.

      Вечером в конце смены приковылял Витька. Как всегда напомаженный, одеколоном несет за версту, на новых брюках стрелки наглажены так, что ими порезаться можно. Мне его мамаша все время талдычит, чтобы я научилась гладить и стирать одежду вручную, ее сынок должен одевать каждый день свежее и выглаженное, и делать все должна я своими руками, а не в прачечную носить. Как по мне, шли бы они от меня куда подальше…

      – О привет, вижу, вы опять с Ангелиной Владимировной что-то не поделили, или кого-то? – ехидно начал разговор Витька, а у