Рассечённый демон. Дмитрий Дубов

крутившегося в ближнем космосе, но даже он впечатлял размерами и размахом мысли тех, кто создал его.

      – Мы вышли на расчётную точку, – сказал Артур. – Нырок через полторы минуты.

      Девушка-андроид кивнула.

      – Энджи, скажи, а каково было трахаться с человеком?

      – Это не моя память, и я не обязана отвечать, – тон был холоднее льда.

      – Да я просто хотел узнать, понравилось тебе или нет, – юноша делал вид, что не замечает изменений в голосе Энджи. – Думал, может, мы с тобой…

      Сильнейшие перегрузки, поглотившие флайтоп из-за нырка, не дали ему договорить. Аппарат с немыслимой скоростью спешил к поверхности планеты, Энджи следила за показаниями приборов, а Артуру было очень плохо, несмотря на защитный гравитационный кокон, активировавшийся в кабине, поэтому он не заметил, как в уголках глаз девушки-андроида блеснуло что-то похожее на слёзы.

* * *

      Посадка удалась на славу, всё прошло на высшем уровне. Аппарат, никем не замеченный, приземлился в пяти десятках метров от входа в сеть катакомб, которые в народе называли проклятыми. Сюда давно никто не ходил, да и в ближайшей округе не селился. Происхождение пещер приписывали чуть ли не первым поселенцам. В те времена, дескать, тут было много пищи и различных полезных ископаемых. Но затем что-то случилось, а их забросили, окрестив проклятыми.

      – Я прямо чую его смрад, – сказал Артур, глубоко вдохнув застоявшийся воздух из чёрного зева входа.

      – По-моему, обычная сырость, – отозвалась Энджи. – Но я могу включить анализатор веществ, содержа…

      – Тебе просто недоступно образное мышление, – оборвал её на полуслове молодой человек.

      Эти катакомбы хранили в себе ещё одну достопримечательность, о которой Артур уже успел подзабыть. От самого входа и на несколько сотен метров вглубь по стенам тянулись причудливые рисунки, отражающие, в основном, быт древних времён. Но если в самом начале они изображали мирную трудовую жизнь, то чем дальше, тем больше они приобретали сюрреалистические сюжеты и наполнялись кошмарными подтекстами. Крайние же картины, написанные бурой краской, а может быть и кровью, вообще грозили свести с ума своими чудовищными, но до ужаса правдоподобными сюжетами. На них были лишь смерть, отчаяние и кошмар. Кошмар, отчаяние и смерть. И больше – ничего.

      – Он точно здесь, – сказал Артур и приготовил к бою звуковое ружьё.

      Мощный фонарь, вмонтированный в правое плечо спецкостюма, высветил чёрный провал впереди – огромную пещеру, конца и края которой видно не было. Молодой человек шагнул внутрь и выкрутил яркость лампы на полную, превратив фонарик в прожектор. Мрак встрепенулся и поспешил убраться в самые дальние складки стен. Ещё бы, его не тревожили уже много тысяч лет, а тут…

      – Как сквозь землю провалился, – произнёс Артур, переводя яркий луч с одного тёмного закутка на потолке на другой.

      Энджи не ответила ему. Она стояла, не двигаясь, уставившись в одну точку невидящим взглядом. Но юноша не оглядывался на неё, поэтому ничего не заметил.