1990. Георгий Комиссаров

слушаю?, – обратился я к ним, когда они заняли места на стульях у приставного стола для посетителей.

      – Нам бы спеть?, – зашла с главного «мадам Кошкина», так от чего то в моей голове она отложилась.

      – Нет проблем, – ответил я.

      – А как?, – снова та задала вопрос.

      – Так редактор скажет, – снова я ответил ей.

      – Через аукцион?, – обиженно та спросила.

      – Предложите свой вариант, – пошёл я им на встречу.

      – К верхней цене плюс десять тысяч, – выпалил чернявый кучерявый мальчик, явно южных кровей, но говоривший без акцента.

      – Договорились, – протянул я им руку, вставая из-за стола.

      Первой встала «мадам» и тоже протянула свою руку, которую я аккуратно пожал за кончики пальцев нежно… дама всё таки…

      Потом пожал я руку и «сербу», так он у меня в голове обозначился, хотя тот представился… то ли «фил», то ли «вил». Не важно…

      Затем я вызвал из-за двери редактора и пересказал тому наши договорённости…

      – А можно сразу после Генсека и с поздравлением?, – решила та «ковать славу, не отходя от кассы».

      – Можно, но ещё плюс десять, – решил я понаглеть, но видимо просчитался, так как «высокая договаривающая сторона», что-то сказал не по-русски и протянул мне руку для закрепления договора.

      С тем и распрощались, довольные друг-другом…

      Не успел, как говорится, и «след за ними простыть», как селектор у меня на столе снова ожил и сообщил, что ко мне срочно господин Шурпетов…

      – Можно, – коротко я ответил.

      Через мгновение в мой кабинет влетел разгорячённый мой южный друг…

      – Нэ успэл…вах-вах-вах…, – запричитал он, бегая по кабинету и натыкаясь на все стоящие тут предметы.

      – Да успокойся ты… присядь…расскажи куда ты не успел, – стал я успокаивать Шурпета.

      Набегавшись и накричавшись, то наконец плюхнулся в кресло и просветил меня:

      – Сюда я нэ успэл… С этих «королей» можно было и по-более содрать…чем 50 тысяч рублей… Они загорелись этой темой… вступить в прямом эфире, и стали метаться по всей Москве…по всем каналам… где они записали свои выступления в их «огоньках»… и не только…хотели втиснуться… Но везде уже всё закрыто… Сетка вещания свёрстана, только запись крутят дежурные выпускающие редакторы, а «решалы» все уже празднуют кто где… И только у нас такой вот формат, что можно… И ты тут на месте…кто всё это решить и разрешить может… Они на Центральном предлагали сто тысяч рублей просто за выступление…без поздравления…ну там только несколько слов может…

      – Не понимаю…, – только я и сказал.

      – Что непонятно?, – удивился Шурпет.

      – Ну, какая разница, в записи ты поздравишь или в прямом эфире?, – пояснил я.

      – Ээээ, – произнёс универсальную южную фразу Шурпет и сделал характерный взмах вверх правой рукой. Это означало и высшую степень ценности именно прямого эфира и всю глубину моего невежества в области понтов… и много другого…

      Снова