Исчезнувший остров. Три шага во мрак. Айрис Нэш

очнись! Это я! Танталиил!

      – И Эмили! Умоляю, скажите хоть что-то! Подайте знак!

      Они не представляли, насколько серьёзны раны картоведа, но он по-прежнему не шевелился и никак не реагировал.

      – Танталиил, мы не можем оставить его здесь, – заплакала Эмили. – Это же наш друг…

      – Мы не оставим! – твёрдо сказал Танталиил, поливая лицо эльфа водой из фляги.

      – Алантай, – Девушка сжала ладонь картоведа руками и вкрадчиво проговорила: – Очнись, прошу, мне нужно, чтобы ты подал знак, что слышишь меня.

      – Эмили… – вдруг застонал эльф и открыл глаза. – Ты обратилась ко мне на «ты»? Не может быть. Я точно умер.

      Эмили и Танталиил засмеялись и помогли ему присесть.

      – Нет, мой друг, – похлопал его по плечу лингвист. – Ты жив! И мы сделаем всё возможное, чтобы ты поправился!

      – Да, это всего лишь царапины… Если постараюсь, могу даже шарбаж сплясать, – прокряхтел тот, и все снова засмеялись, ведь шарбаж – это самый энергичный танец Рэтхима. – И всё-таки… Эмили, неужели ты и правда обратилась ко мне на «ты»?

      – Да, – улыбнулась она. – Ты же всегда просил об этом.

      – Ух, чёрт возьми, ради этого, пожалуй, стоит жить! О нет… – Алантай увидел свой растерзанный волшебный рюкзак и потерял дар речи. – Мой… мой дом…

      – Все потеряли свой дом, – с сожалением проговорил Танталиил. – Ничего, сделаем тебе новый.

      – Нет… Это подарок Бумбеки…

      – Стража Стихий? Дружище, похоже ты слишком сильно ударился головой. Ты можешь встать?

      – Да, меня лишь ветками расцарапало да синяками обсыпало, – Эльф кинул последний, полный тоски взгляд на остатки рюкзака, а затем при помощи друзей встал и попробовал выпрямиться. – Оуч! И, судя по всему, сломано ребро. Или два. Нет, всё-таки три…

      – Пойдём в лазарет, возможно, там ещё остались лекари. Тебе обязательно помогут.

      Друзья, придерживая Алантая, поковыляли в больницу Джованны. К счастью, больше таких тяжелораненых на пути не встречалось, но и выживших тоже. Они уже вышли к лазарету, как вдруг из одного из домов послышался детский плач.

      – Это что, ребёнок? – испуганно спросил Танталиил.

      – Похоже на то, – подтвердил догадку Алантай. – Бедняга…

      – А может и нет, – оборвала их Эмили и те вопросительно на неё уставились. – Я не слышу ни единого стука сердца в этом доме…

      – Возможно, ты ослабела и чуткий слух начал подводить… – уверял лингвист.

      – Нет, я по-прежнему слышу сердца из лазарета. Много сердец.

      – Значит, они могут просто заглушать одно единственное маленькое сердечко.

      – Нет, я уверена, что здесь никого нет.

      Танталиил, не слушая Эмили, оставил её с Алантаем и подошёл к дому. В окно заглянуть не получилось, так как их закрывали плотные шторы.

      – Кто здесь? – громко спросил он и постучал в дверь. Ответом по-прежнему был лишь тихий плач. – Это же ребёнок! И, возможно, он в беде! Нужно помочь ему!

      – Нет,