Мой французский шеф. Анна Байн

мозги.

      Николь весело смеется и говорит:

      – Ничего, подружка, сейчас мы с его же помощью вернем твои мозги на место, – после чего вручает мне свой коктейль.

      – Вообще-то я бы хотела поехать домой. Завтра восемь часов в дороге до Лиона, надо выспаться. Да и ты явно устала, ехала за мной весь этот путь до Барселоны. Может быть, закончим на сегодня?

      Николь сладко потягивается на диване и говорит:

      – На самом деле я бы тоже отдохнула, активный выдался денек. Ну а потанцевать за ближайшие три месяца мы уж точно успеем.

      Мы заказываем такси, и уже через двадцать минут я стою под душем и пытаюсь смыть с себя следы присутствия моего нового «знакомого». И если физически это не составляет труда, то вот отмыть мысли не получится ни одной мочалкой.

      Воспоминания о сегодняшнем вечере как кокон, из которого не выбраться. Закрываю глаза и вижу, как он вкладывает мне в рот два своих пальца, и я усиленно сосу их. Бах! Следующая картинка: он целует меня в шею. Следующая: он кончает, откидывая голову назад, и каждая клеточка в моем теле отзывается на его приглушенный стон.

      Вода в душе как будто становится все горячее, и я решаю, что лучше разобраться с этим наваждением сейчас, чем пролежать до утра, ворочаясь в кровати. Начинаю мягко поглаживать себя по груди, тем временем как вторая рука с лейкой для душа спускается вниз. Я представляю, как Рафаэль сажает меня на высокую стойку, резко раздвигает мне ноги и опускается вниз, прямо к моему лону. Нежно проводит носом по моим трусикам, после чего стягивает их. Вновь возвращается и начинает посасывать клитор, пальцами раздвигая мои складочки.

      Через каких-то несколько минут я бурно кончаю. С одной стороны, мне стыдно, ведь я переспала с незнакомым мужчиной, а теперь еще и мастурбировала, представляя его. А с другой – мне почему-то все равно. Разум говорит мне: ты не любишь своего мужа, а он не любит тебя. Более того, Эрик открыто изменяет мне, так почему я должна хранить ему верность? И, чтобы окончательно забить последний гвоздь в крышку этого гроба, я тихо говорю: «Все, что произошло в Барселоне, останется в Барселоне», – и иду спать.

      Наутро Николь будит меня задорным кряхтением кофемашины. Я плетусь на кухню, пытаясь на ходу продрать глаза: вчерашний алкоголь превратил меня в опухшего Йети. Подруга стоит у кухонного островка и выглядит, как цветущая розовая роза с этим ее нежным румянцем и белокурыми волосами. Честное слово, она точно нашла эликсир ангельской красоты и просто не хочет делиться рецептом.

      – Доброе утро, пташка. Скажи, ты предпочитаешь испанскую или все-таки французскую кухню на завтрак? – говорит Ники, протягивая мне мой латте с огромным количеством молока, но обязательно без сахара. Хватит с меня и того, что я постоянно готовлю десерты.

      – Если ты спрашиваешь, позавтракаем мы сейчас или лучше поедем и сделаем это уже по пути в Лион, то я за второй вариант, – зевая говорю я. – Пока не могу представить, как впихнуть в себя хоть что-то, кроме кофе. К тому же я слишком соскучилась по настоящим сливочным круассанам, поэтому выбор очевиден.

      Николь кивает и весело говорит:

      – Тогда