Когда придёт Зазирка. Михаил Заскалько

его…

      – Уверен?

      – На 97 процентов… – Дима попытался улыбнуться, но получилась гримаса боли.

      – А три процента, это…

      – Упадём со второго этажа. Не бери в голову: аборигены, ведь, рядом, помогут. Всё, хватит тоску нагонять, – Дима приблизился к брату, наклонился, заглянул ему за пазуху, где всё это время находился закутанный в тряпки Юрик. – У коматозников тихий час. Не будем будить. – Дима опустился на колени, просунул руки под брата, приподнял; его качнуло и завалило набок.

      Я кинулась помочь, но Дима с ношей исчез. «МЯГКОЙ ПОСАДКИ!!!»

      Наблюдая сверху, как спускался Дима, я уверилась, что это не сложно. На самом деле, оказалось ужасной пыткой: нить врезалась в тело, обжигала, ноги всё время дрожали и норовили соскользнуть с выступов, в спину точно колом кололи…

      Я спустилась на метр, а уже не было мочи терпеть эту пытку. Варька зашлась в истерике, застыла в трещине рогулькой – распоркой и наотрез отказалась двигаться. Визжала, проклиная всё на свете:

      – Хочу домой! Отправьте меня назад!! Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!!!

      А Ладанея? Я была убеждена на 500 процентов, что ею и не пахнет. Но кто тогда забивал мне уши всякой ерундой типа: у тебя уже были трудные сто метров в образе Дюймовочки, ты одолела, смогла, сможешь и сейчас. Соберись! Или: любой из твоего класса, из твоей школы, из школ всего Питера, самый – самый, окажись на твоём месте, так же визжал бы от страха, ежесекундно умирая от ужаса, что грохнется в бездонную пропасть… Но ты не они: ты особенная, ты Избранная…

      – Иди ты к чёрту!!!

      Трёп в ушах не успокаивал, не мобилизовал, а, напротив, раздражал, распалял ещё больше истерику. Воистину: у страха глаза велики…  Мне уже казалось – я почти видела это! – что ещё чуть-чуть и ноги не выдержат напряжения, сломаются, как спички, нить разрежет многострадальное тело надвое…  и Варьке наступит каюк…

      Нет, вот ползёт змея, она уже обвивается вокруг моего тела…  сейчас сдавит кольца, ломая кости…  а потом, бездыханную, заглотнёт, как мышь или лягушку. Началось: кольца, действительно, сжались, но не стали ломать рёбра…  выдернули из трещины, развернули так, что подошвы ног упёрлись в стену…  кольца стали раскручиваться, вращая меня, словно волчок…  Странная какая-то змея…  Опускает? Нет, просто у неё где-то в стене нора, а там дюжина змеёнышей, которые будут откусывать от меня по кусочку…  Не хочу!!!!!!

      Задёргалась из последних сил: меня крутануло и шмякнуло головой об обледенелую стену…

      … Очнулась я от сырости: подо мной была мокрая снежная каша. Лишь с третьей попытки удалось встать на ноги – глубина чуть выше пояса. До стены шагов десять, вон и трещина, сочится родничками. Как же я оказалась внизу? Змея…  кольца…

      Впрочем, нет, никакой змеи не было – это нить на меня намоталась, как на шпульку, а затем, разматываясь, увлекла меня за собой. Но где она сейчас? Оборвалась? И где Димка, Вадик?

      Полукольцом меня окружали ледяные монстры – гиганты. Я видела лишь их груди, животы, закованные в панцири из ребристого матового льда. В воздухе чувствовалось небольшое тепло, –