Капитан и Хранители Души. Александр Борисович Пушко

потенциал, на который ты можешь положиться? Как-то я не впечатлён, если честно, наверно пойду паковать вещи и собираться домой.

      –Посмотрим, я не выбирал лучших из лучших, я верю, в каждом человек есть частичка, искорка энергии, способная стать пламенем, освещающим путь другим на протяжении многих лет или столетий.

      –Слушай, Капитан. Раз уж это, возможно, последняя Жатва, ну и ты не особо торопишься, я позволил себе внести небольшую корректуру.

      –Что ещё на этот раз, шельма ты этакая? Не зря они представляют тебя хладнокровной, подлой рептилией! – усмехнулся Капитан.

      –В прошлый раз испытуемые встречались друг с другом, и если они могли что-то помнить, каждый по крохе, хоть как-то, вольно или невольно, навести друг друга, прийти сообща к мысли о цели…

      –Давай, без всех этих туманных намёков и подозрений, что ты натворил? – прервал его Бог.

      –Я воспользовался своими навыками и разнёс наших героев не только по разным местам, как в прошлые разы, но и по разным, случайно выбранным временам. К моменту зова они могут быть в совершенно разных возрастах. Ну и физически в этом измерении они, соответственно, не пересекутся. Для моего спокойствия.

      –Надеюсь, никаких динозавров или людей подземелья какой-нибудь ужасно далёкой версии будущего? Всё должно быть ограничено временем существования церкви, точнее, временем нахождения в ней нашего артефакта! – пригрозил Капитан.

      –Ну, ты же знаешь, что строение не определяет суть места Силы, – усмехнулся, пропадая Навигатор. – До встречи в первых рядах. Шоу начинается!

      Тьма заклубилась, свернувшись в точку, и он исчез.

      Глава 5. Зодчий.

      Глупость и талант – от Бога. Остальное – от лукавого (с).

      Михаил Туровский.

      Симон не был удачливым. Это надо признать. И дело не только в том, что родители его погибли на пожаре, когда он был ещё совсем несмышлёнышем. Не только. Вот взять талантливость. Талант у него был, да и склад характера располагал к творчеству, но вот человек, который бы направил его в нужное русло, никак не попадался. Был он, может, и не очень острым на ум, но любопытным, а как начнёт, за что расспрашивать так любого достанет – что да как, да потом ещё, разве да разве? Дед, когда уже достанет его мелкий, аж с розгой порой за ним ковыляет, да ругает его передразнивая: «Рази, рази!» Ну, от этого его «разве». Так и приклеилось оно к нему из-за привычки часто употреблять в разговоре. Бывало, спрашивает кто мальца имя, а он – Рази.

      Особый склад своего ума он и сам начал понимать с возрастом. Но так уж сложилось с детства, что жизнь его связана была, так или иначе, с рисованием, а вот подачу его нестандартную не принимали окружающие. Ещё мальцом, то солнце нарисует, вроде и красивое, а только синее отчего-то, а то ящерицу нарисует вроде и смешную, на двух лапах стоящую, да только рядом людишек добавит таких мелких, что страх не только за них, а и за себя, вдруг наяву рядом с такой окажешься.

      При всём осознании, что дар его был особого рода, ещё был он усердным, аккуратным и