Журнал «Иностранная литература» № 01 / 2013. Группа авторов

она научилась быть не собой. Не будь этого опыта, она бы не согласилась так легко на столь, честно говоря, возмутительное предложение. Однако эту трактовку она отмела на том основании, что “она не из таких”. А из каких же? Теперь она и сама затруднялась ответить на этот вопрос.

      Оглядываясь назад, она понимала, что занятия в больнице, хоть и не давали большого простора для фантазии, в каком-то смысле расслабили ее, подготовили к тому, чему предстояло случиться, неожиданным образом побудили ее к открытости, хоть открытость и была напускной, да, собственно, и не была открытостью вовсе. Она играла роль и дома, и на работе – тут она себя не обманывала. Училась изображать что-то, в то время как прежде, когда был жив муж, если она что и изображала, то только вежливость. До нынешнего времени она ничего не изображала, как говорят нынче, “на упреждение”.

      Молодые люди были при ней откровенны в спальне, поэтому неудивительно, что они вообще стали вести себя более свойски, Энди в особенности. Он часто ходил без рубашки, а порой и без джинсов, и хоть Лора и была поскромнее, оба нисколько не смущались.

      Миссис Доналдсон это нравилось, поскольку создавало домашнюю атмосферу (хоть и не такую, какая обычно царила в ее доме). Но однажды Гвен приехала без предупреждения и застала в кухне Энди, который, оставив Лору в спальне, спустился в одних трусах сделать себе тост.

      – Я готова была сквозь землю провалиться,  – заявила она матери,  – а ему хоть бы хны. Взял хлеб с вареньем, сказал “Привет” и пошел наверх. Она что, тоже так себя ведет? Расхаживает по дому полуголая? Трусы у него – одно название. Я думала, таких уже не носят. Наш Джастин плавки ни за что не наденет. Перешел на боксеры.  – Поскольку Джастин был немногим симпатичнее своей матери, миссис Доналдсон совершенно не хотелось думать на эту тему.

      – Они здесь живут,  – попробовала напомнить она.

      – Позволь уточнить: они здесь снимают жилье. Все из-за этой больницы. Ты как начала туда ходить, стала какой-то… расхлябанной.

      – Расхлябанной?  – переспросила мать.

      – Что бы папа подумал? Ты всегда была такая скромница.

      – Ну, они хотя бы музыку не заводят,  – сказала миссис Доналдсон.  – Вот заводили бы, тогда было бы на что жаловаться.

      – А мне кажется,  – сказала Гвен,  – пусть они в спальне занимаются, чем хотят, но ты имеешь полное право требовать, чтобы по дому они ходили одетыми.

      – Дресс-код ввести? Они же здесь живут.

      – Так же как и ты.

      – Мне с ними веселее,  – сказала мать.

      – Что значит “веселее”? Им всего по восемнадцать.  – На самом деле им было по двадцать, но миссис Доналдсон решила, что уточнять нет смысла.

      В отношениях с жильцами все было по-прежнему – разве что приличия теперь соблюдались не так строго. Разумеется, только ими. Это Лора могла спуститься вниз почти раздетая – Лора, но не миссис Доналдсон. Она отлично понимала, что ей за рамки выходить не следует. Нужно вести себя соответственно возрасту.

      С тех пор как она стала работать