68 минут. Георгий Юров

Некая привлекательность, исходящая скорее изнутри, чем снаружи. Разговор их происходил в маленькой комнате-кладовке, где хранилась нужная в обиходе мелочёвка, вроде посуды, полотенец, скатертей и кроме них там никого больше не было.

      – Ты вызвала меня по экстренной связи, будто случилось нечто-то супер важное, требующее немедленного присутствия. Я сорвал людей, пронёсся добрую сотню километров, истратив уйму бензина, который сейчас на вес золота. И ничего! Ты выставила меня идиотом в глазах Северянина и его пацанов. Да и моих собственных, – скрестив руки на груди отчитывал информатора Топор, откинувшись спиной на стену. – Что вообще тут у вас происходит?

      – Началось всё со вчерашнего вечера. Алёна заболела; как то сразу ей стало плохо, как не бывало даже в самом начале пандемии. Потом она впала в кому и умерла…

      – Умерла? Ты что пьяная? Я же её видел пятнадцать минут назад, она была живее всех живых. Как дедушка Ленин, чтоб ему пусто было.

      – Мне так сказала Наташка, девчонка, прислуживающая Алёне, её доверенное лицо. Барыня настроила её против всех, что все вокруг хотят ей самой только плохого и никому нельзя доверять, так что мне было трудно расположить её к себе, но, в конце концов, это удалось. Теперь она делится со мной всем, что происходит в доме Алёны, и если, Семён Александрович, она сказала, что Барыня была мертва, значит, так оно и было. Доктор так и эдак кружил вокруг неё, пытаясь хоть как-то привести в чувства, да всё бес толку, – губы Светланы дрожали от незаслуженной обиды, глаза наполнились слезами, и она готова была уйти, но Топор остановил её, взяв за руку.

      – Ну, какой я тебе Семён Александрович. Извини, нервы ни к чёрту в последние дни, вот и срываюсь, на ком попало.

      – Я ни кто попало Семён. Александрович, – достав из кармана пиджака редкую по нынешним временам никотиновую сигарету, девушка закурила и, пытаясь, успокоится, сделала глубокую затяжку. – А потом привезли девчонку, ту немую с заимки, кровь которой имеет чудодейственное свойство.

      – Так уж и чудодейственное?

      – Ты сам видел Алёну живой. Ещё не знаю, как они это сделали, но девчонка смогла вырвать Алёну из лап смерти.

      – Всё как-то…, – замялся Топор, подбирая слово. – Как в кино. Как в Библии, где святые исцеляют грешных словом божьим. В жизни такого не бывает – если человек умер, то уже навсегда.

      – Ну, значит, Наташка обманула меня, хотя она была в таком состоянии, в полном ауте, и чтобы сыграть так, нужно быть гениальной актрисой. Нет, Алёна точно была мертва.

      – Ты поговори с ней ещё. Узнай про воскрешение, что это за девчонка, где её прячут и как она пользуется своим даром. Если он вообще у неё есть, – Топорков притянул девушку к себе и, обняв за талию, сказал глядя ей в глаза: – Извини. Скоро всё это кончится.

      – Когда Семён? Когда? Я так устала здесь, подстраиваться, подкладываться под нужных Алёне людей. По-моему она вообще никого не считает за человека, – прошептала девушка, обмякая в объятиях любовника и тот ответил, нежно гладя её по щеке тыльной стороной холёной