Незнакомый мужчина. Екатерина Серебрякова

среди звуков гудящей толпы.

      Дима не сводил с меня глаз, когда мы опустошали бокалы, и я смотрела на него поверх стеклянного ободка.

      Все это было забавно в такой же степени, как абсурдно.

      – С Новым годом дорогие, с новым счастьем! Юночка, вы можете пойти, если обещали Диминым родителям приехать, мы все понимаем.

      – Да, Эмма Артуровна, мы поедем. Еще раз с праздником всех. Было приятно познакомиться и провести вечер вместе. Надеюсь, что еще увидимся.

      – Пренепременно!

      Придерживая за талию, Дима повел меня в сторону гардероба, чтобы одеться и удалиться из ресторана.

      Я держалась из последних сил, улыбаясь проходящим мимо людям самой широкой улыбкой. Улыбалась и когда Дима помогал мне надеть пальто, хотя я и сама бы отлично справилась.

      Улыбка ушла с моего лица, как только ботинки коснулись свежего московского снега на ступеньках ресторана.

      – Я настолько зла, что слов нет! Надеюсь не увидеть тебя никогда больше.

      Не став тратить нервы на этого человека, я сделала пару резких шагов ближе к дороге в надежде поймать такси быстрее, чем Дима успеет опомниться.

      Но, увы, с такси в предновогоднюю ночь были большие проблемы, а мужчина отличался быстрой реакцией.

      В то же мгновение он перехватил меня за руку и утянул от дороги за собой.

      – Что ты делаешь? Куда ты меня тащишь? Отпусти!

      – Мы едем к моим родителям, забыла?

      – Ты в своем уме? Я никуда с тобой не по… – договорить мне не дали, Дима притянул меня еще ближе к себе.

      Знаете, это было как в турецких сериалах. Я смотрю в его глаза, хлопая ресницами, на которые падают снежинки, потом точно в замедленной съемке перевожу взгляд на губы и шумно выдыхаю.

      Мы оба ощущаем напряжение и какую-то электрическую ниточку, соединяющую наши губы. Улыбаемся. И так же медленно отдаляемся друг от друга, осознавая, что никакого притяжения сейчас и быть не может.

      – Не заставляй меня быть строгим, я этого не люблю.

      – Мне все равно, что ты любишь, – самодовольно фыркнула я, вырываясь из объятий незнакомого мне человека.

      – Не верю, что тебе двадцать четыре! Ведешь себя как ребенок. Идем!

      Уверенно взяв за руку, Дима потянул меня в сторону машины. Судя по всему, своей.

      Меня заставили сесть на переднее сидение черного внедорожника. В салоне все выглядело так, будто машина очень дорогая.

      Я осторожно осмотрелась по сторонам, поправила воротник пальто, глядя в зеркало заднего вида, и перевела растерянный взгляд на мужчину.

      – Мы попали сегодня в объективы камер, – Дима сунул мне в руки какой-то журнал, и я чуть сознание не потеряла. – За мной наверняка следил фотограф, и тут ты.

      На обложке второсортного глянца был запечатлен тот самый момент, когда я хватаю мужчину за руку и притягиваю к себе.

      Черт, как же не вовремя!

      – Дети двух семей, враждующих больше пяти лет, решили прекратить войну, – прочла я кричащий заголовок. – Ты поэтому приехал в ресторан?

      На свой вопрос,