Взмокинские истории. Максим Сергеевич Макаров

а слива! Не понимаете ничего в цветах, а еще беретесь мазать!

      – Сами вы мажете, и т.д.

      Спорят, спорят – чуть до драки не доходит. Тут вмешался городской голова:

      – Господа живописцы! Негоже мастерам животы друг другу портить. Обратимся-ка лучше к толпе народной и спросим, кому она выдаст больший почет. В куче голов всегда истина отыщется.

      Стали голосовать; но поскольку все были либо Праввы, либо Леввы, либо примкнувшие к ним, то голоса разделились ровнехонько поровну. И неясно, кто победил.

      Городской голова конфузится, трет лысину, не знает, что сказать; тут он замечает Дейтильвирка да как завопит – от радости:

      – Вот Вы! Да – Вы! Господин прозрачный! Вы из лесу иль откуда… впрочем, не суть; вот Вас-то нам и не хватает! Поглядите свежим глазом, или что там у вас (на Дейтильвирке ни глаз, ни лица не разберешь)… поглядите, и скажите, какая работа вам больше нравится! А иначе ярмарка в затруднении.

      Раньше Дейтильвирк никогда не видел картин; но из деликатности он не стал этого говорить, тем более что требовалась его помощь. Дейтильвирк принял форму покультурнее.

      – Хорошо, если надо, я что – я могу посмотреть.

      Картины были самые разные – большие и маленькие, цветные и черно-белые, удачные, неудачные, страшные; Дейтильвирк с глубокомысленным видом ходил вдоль картин, но никак не мог сказать, что ему нравится. Для него все композиции были не более чем изображения.

      – Да! – говорит он. – Какая здесь штука! А здесь – совсем другая! Да, действительно, есть разница.

      Разница, конечно, имелась; правда, от Дейтильвирка ждали нечто другое – ему нужно было понять смысл или красоту работ, и на этом основании оценить их. Однако сам Дейтильвирк никогда не задумывался о том, что такое красота.

      – Ну – он стал выжимать из себя часть энергии, как указатель – мне кажется, тут лучше…

      Толпа замерла от напряжения.

      – Мне кажется… что тут все лучше.

      Дейтильвирк никого не хотел обидеть.

      – Как это – все? Все не может быть лучше всего, раз оно все!

      – Господа! – закричал городской голова. – А давайте вы его нарисуете! Раз он нездешний, господин этот прозрачный, то, стало быть, и интересу за ним никакого, и все художники в равных условиях. Как вам такое предложение?

      – Это можно! – согласились живописцы. – Практический подход – самый правильный.

      Все принялись рисовать Дейтильвирка. Но поскольку он не имел четкой формы, а у всех был разный художественный вкус, все писали по-своему, сообразно со своим вдохновением. У одних Дейтильвирк был белый, у других – синий, у третьих – зеленый; у одних он был большой и бесформенный, у других – маленький, почти круглый, третьи придавали ему вид знакомых или родственников. Кто-то с упоением пририсовывал Дейтильвирку длинный нос, хотя на самом деле Дейтильвирк никогда не ходил с носом, ему просто не нужен был нос; другие приделывали ему уши, ноги, даже рога – Дейтильвирку было все равно, тем более что он ничего не понимал в искусстве.

      Написали каждый