Епархиальные реформы. игумен Савва (Тутунов)

архиерея и центральных органов епархиальной власти от мелочных дел (децентрализация); ясное распределение дел между различными инстанциями; сокращение канцелярской переписки и упразднение ее в простейших делах; постановка светских чиновников в такие пределы, «чтобы они были действительно подчинены (и в определении на должность, и в отправлении должностей) собственно духовному элементу епархиальной администрации»[160].

      Мы помним, что едва ли не наиболее важным принципом протоиерей A. M. Иванцов-Платонов считал живое, непосредственное участие епископа в работе различных епархиальных органов и общение с их членами (членами присутствия, благочинными, чиновниками других епархиальных учреждений). Конкретно же реформа органов епархиального управления предполагалась Иванцовым-Платоновым следующим образом. Прежде всего, из правительствующего присутствия консистория должна была стать «совещательным и вспомогательным учреждением», имеющим задачей подготовку справок, докладов, мнений для решения дел архиереем (круг таких дел сводился бы к наиболее важным вопросам[161]). При этом архиерей решал бы все дела полновластно, однако, при сохранении полной свободы мнений членов консистории, с возможностью занесения их в протокол. Возможность своевластного произвола епархиального архиерея ограничивалась ежегодной проверкой отчетов консистории архиепископом, который предположительно должен был бы обращать внимание на участившиеся или сильные разногласия членов с епископом. Наконец, в порядке осуществления основного принципа Иванцова-Платонова предполагалось присутствие епископа в консистории 2–3 раза в неделю[162]. Несмотря на то, что отец Александр был против дробления существующих епархий на уездные епархии, уезд[163] он рассматривал в качестве наиболее мелкой административной единицы епархии, которой следовало заменить благочиние. Настоятелем собора уездного города предлагалось назначать наместника архиерея, лично от него зависящего и им назначенного, в сане протоиерея. Именно он ведал бы всей административной деятельностью местного значения, которая переходила к нему из ведения консистории: прием и проверка всех приходских книг; выдача по ним справок (метрик); наблюдение за состоянием и ремонтом церквей; разрешение местных расходов; наблюдение за поведением и разбор мелких жалоб и распрей; наблюдение за местными учебными и благотворительными заведениями; утверждение старост и проч. Для принятия отдельных административных решений и предоставления отчетов настоятелей предполагалось, чтобы уездный протоиерей собирал представителей священников уезда (по 1–2 от благочиния) на собрания, имеющие не совещательное, а административно-правительственное значение. В том же порядке вещей, для изложения разного рода отчетностей, предполагалось ежегодное собрание всех уездных протоиереев у епархиального архиерея[164]. Следует отметить, что уездные

160

Иванцов-Платонов (1). 33–34.

161

Например – замещение церковных должностей, открытие приходов и построение церквей, заведывание епархиальным имуществом, монастырями и благотворительными учреждениями, сношение с высшим церковным и гражданским управлением, дела о расторжении браков и проч. Более же мелкие дела предполагалось передавать в низшие инстанции.

162

О реформе консистории: Иванцов-Платонов (1). 35–36.

163

Как мы упоминали, в среднем в каждой губернии было по 8–9 уездов. Границы же епархий, по большей части, совпадали с границами губерний. Поскольку, как мы видели в предыдущем параграфе, каждая епархия разделялась, в среднем, на 689 приходов, то на каждый уезд приходилось в среднем по 75–85 приходов, то есть от 3 до 9 благочинии. Но, подчеркнем, это конечно лишь среднестатистический расчет. Если взять, например, Московскую губернию, то она разделялась на 13 уездов (Московская губерния. 953), т. е., в среднем, по 120 приходов на уезд.

164

Иванцов-Платонов (1). 37–41, 56, 61–62.