Чёрная стезя. Часть 1. Михаил Александрович Каюрин

чем ты живешь, и чем живут твои знакомые, твои земляки. В вашем бараке, насколько мне известно, есть ещё несколько семей, высланных из Украины. Вот и расскажи мне обо всём подробнее. А я уж сделаю нужные выводы, – Кривошеев сощурил глаза, – правильные выводы. Надеюсь, ты понимаешь меня?

      – Что тут непонятного? – усмехнулся Марк. – Предлагаешь обратиться в дятла, как выражаются уголовники, и постучать на соседа.

      – Ну, зачем же так? Просто представишь следствию объективную информацию, только и всего. – Кривошеев сцепил руки на затылке, подержал так несколько секунд, затем, высвободив ладони, потёр ими виски и шею. – Фамилии можешь не называть, – дополнил он неожиданно, – я не настаиваю.

      Кривошеев произнёс это сдержанно и спокойно, удивляясь внутренним переменам. Ещё несколько минут назад ему хотелось швырнуть в лицо наглеца что-нибудь тяжёлое, чтобы заставить его замолчать, но кипящая злоба неожиданно угасла, на смену ей пришло простое любопытство.

      «Уничтожить его я могу в любой момент, он обречён. А вот послушать умные рассуждения уже не получится, если расшибить мозги», – откуда-то из глубины сознания выплыла внезапная мысль.

      «Чтобы бороться с идеологическим противником, нужно тщательным образом изучить систему его взглядов на окружающий мир, постараться понять его психологию», – опять из каких-то потаённых уголков памяти выскочила неизвестно где и когда услышанная или прочитанная фраза.

      Кривошеев долго рассматривал Ярошенко, будто определял его истинную значимость для себя. Он поймал себя на том, что у него нет желания отправлять арестанта обратно в камеру. Ему позарез хотелось послушать рассуждения этого человека о религии. Такой возможности ему не представится уже никогда, а знать, каким пряником заманивают людей в церковь, на чём держится сила духа верующих, было заманчиво.

      Прошла минута размышлений, наконец, он сказал:

      – А ты занятный собеседник, Марк Сидорович. В твоих словах много любопытных вещей. Я бы с удовольствием тебя послушал ещё.

      – Я не певчая птаха, чтобы меня слушать. Всё, что хотел сказать – сказал, отправляй в камеру.

      – Отправлю, не спеши. Ответишь на мои вопросы и вернёшься в свою вонючую камеру.

      – Я же сказал: стучать не собираюсь. А что касается церкви, так тебе не понять моих убеждений. Вера – это зов души, неистребимая потребность общения с Богом всех православных. А ты – антихрист.

      – Ну, хорошо, давай оставим тему о религии. Ответь мне тогда на другой вопрос. Почему ты считаешь, что государство обидело простых крестьян?

      – У тебя неверное представление о государстве. Крестьян обидело не государство.

      – Во как! И кто же? – в глазах Кривошеева заблестели огоньки любопытства.

      На лице Марка Ярошенко появилась и тут же пропала саркастическая улыбка. Странно хмыкнув, он начал свой новый монолог:

      – Государство – это общность и единство народа. У руля правления этой общности должны стоять люди, способные мыслить и действовать