Бог в поисках человека. Венделин Кнох

человека в начале истории как первородный грех оказывает свое воздействие повсюду, где человек себя сознает. Опыт жизни как тяжких трудов и маеты, как утраты счастья, как мучительной богооставленности – это лежащая на человеке печать греха. Отвратившись от исполнения Божией воли, человек не принимает Божией любви. Только на фоне истины творения – человек сотворен по подобию Божию – начинает проступать то, что Св. Писание описывает как «грехопадение». Христианская антропология, однако, не может довольствоваться констатацией первородного греха. Она всерьез принимает то положение, что даже человеческий грех не смог отменить действительность богоподобия, хотя человек и судим за свой грех. Та истина, что Бог есть «любовь», удостоверяется самим Богом, поскольку Он, обращаясь к человеку, противопоставляет человеческому «нет» Божественное «да». И поскольку это совершается Богом, происходит это так, что человеческое богоподобие здесь не отрицается. То, что отличало человека от начала, должно было подвергнуться обновлению и вновь стать действительностью жизни. Так, Бог совершает Свое спасительное деяние в Иисусе Христе, который как истинный Бог и истинный человек своей жизнью, страданием, крестной смертью и воскресением всем даровал спасение.

      б) Человек, спасенный крестом и воскресением Иисуса Христа

      Что справедливо для акта творения, то не в меньшей степени справедливо и для акта спасения. Что имеет универсальное значение – исполнение спасения для всех через Иисуса Христа[205], должно быть {87} привнесено каждым отдельным человеком в действительность своей жизни и осуществлено как свой собственный способ жить. При этом ни с чем не сравнимый дар любви Божией в Иисусе Христе узнается по тому, что даже там, где образцом должно стать субъективное событие спасения, сам Спаситель выступает рядом со спасенным. Давайте обдумаем эту взаимосвязь несколько подробнее. Работа спасения, осуществляемая для человека и над человеком, должна быть развернута в виде последовательности, состоящей из пяти этапов. В результате «нет», сказанного Богу во грехе, человек неизбежно лишается своей свободы. Иисус Христос противопоставляет путам греха свою собственную свободу. Он осуществляет это, предав себя на крестные муки во оставление грехов (Мф 26, 28), и показывает тем самым, почему человек в своем отношении к Богу определяется спасительным законом любви. Так, Павел говорит: «Для свободы освободил нас Христос» (Гал 5, 1). Как он разъясняет в своем Послании к Римлянам (8, 1–11) в связи с верой и крещением, дарованная детям Божиим свобода означает жизнь «с избытком» (ср. Ин 10, 10). Эта внутренняя свобода и радость жизни имеет основание в оправдании и примирении. «Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое. Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою… Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступления их» (2 Кор 5, 17–19). Дарованная Богом новая связь, отмечена миром и единением (communio), она заново определяет человека, который, как прощенный грешник,

205

Ср. J. Ratzinger, Der Ausgangspunkt des Bekenntnisses: Das Kreuz. In: Ders., Einführung in das Christentum. München 1968, 164–166. «Развитие того понимания, которое мы которое мы называем верой, происходит при этом так, что христиане сталкиваются с задачей определения личности, слова и дела, отправляясь первоначально от креста» (165).