Трепещи, Америка! Часть вторая. Капкан тщеславия. Игорь Ильич Бобров

водки, и принесли фирменного борща. Туристы ели борщ и весело смотрели на офицерскую компанию. Один из них – пожилой, с солидным пивным животом – немного понимал и даже пытался говорить по-русски, второй, молодой, совсем не знал языка.

      – Вот вы с нами воевать хотите? – неожиданно наехал на немцев Старков.

      Гид перевел.

      – Найн, найн, – замотал головой пожилой немец. – Война это отчень плохо.

      Он только что приехал из Петергофа, любовался великолепным парком и фонтанным комплексом и видел послевоенные фотографии – разрушенные дворцы и фонтаны, спиленные деревья. А еще ему рассказали про блокаду и сотни тысяч умерших от голода, но не сдавшихся жителей города.

      – А зачем с американцами снюхались? – не унимался Старков.

      – Зньюхалис. Что такое Зньюхалис? – спросил немец.

      – Ну, значит, договорились, базы военные у себя разместили.

      – Они нас защищают, – растерянно ответил немец.

      – От кого – от нас, от русских?

      – Найн, – замотал головой немец, – от Иран, Корея, от террорист.

      – Так давайте мы вас будем защищать, – серьезно предложил старпом. – Вы знаете, какое у нас сейчас оружие есть? Самое лучшее в мире! А наш министр обороны – орел!

      – Я-я-я, – кивал головой немец. Он не совсем понимал, что ему говорят, но в этот момент ему нравилось все: и борщ, и русская водка, и он не хотел перечить этому большому громогласному офицеру.

      – У нас нефть есть и газ. А у вас оборудование. Машины. Я сам на Фольксвагене езжу. Хорошая машина. Вместе мы – сила.

      – Я-я, – кивал головой немец. – Фольсваген – гут!

      – Вот и я говорю, у вас гут и у нас гут, а вместе будет – вери гут.

      – Я-я, – кивал турист. – Отчень-отчень гут.

      – У нас императоры всегда на немках женились, – развивал свою мысль старпом. – Петр Первый взял немку в жены и был счастлив. А Екатерина Вторая вообще принцесса Цербер…, тьфу, ну эта, Цербстская. Кстати, лучшая в мировой истории императрица. Ни одна пушка в Европе не могла выстрелить без ее разрешения. Я вот что думаю. Надо нашему президенту принцессу у вас подыскать. Ему же одному тяжело. Он же президент великой державы. Представляешь, ответственность какая. А посоветоваться не с кем, и на жизнь пожаловаться некому. А что? Он у нас парень спортивный. Не пьет, не курит, и немецкий знает. Вот и породнимся, – громогласно подвел итог Старков и обнял немца за плечи.

      Переводчик с хохотом перевел слова старпома.

      – Я…Я…Я – кивали головами немцы, ошалевшие от такого неожиданного геополитического предложения.

      – Только нам красивую надо, – продолжал Старков. – А то у нас в Эрмитаже есть портрет вашей принцессы. Какая-то Габсбургская. Носатая, тощая. Смотришь и думаешь – ну разве что обнять и плакать. Я знаю, что у вас в Германии красивые тоже есть, так вы там не жадничайте.

      – Га-га-га, – захохотал пожилой, смешно тряся своим большим пивным животом.

      – Обнат и плакат. Я-я. Обнат и плакат…

      – Он