Любовь в каждой строчке. Писатель года – 2021. Елена Наумова

за что меня очень благодарила уборщица, тётя Маша.

      – А почему ты спрашиваешь? Мы идём кататься на колесе обозрения?

      – Лучше, – Вова хитро прищурился, взял меня за руку и почему-то взглянул на небо. – Пошли, мы ещё успеем.

      День близился к концу. А я и не заметила. Так быстро с Вовой время пролетело. Мы пересекли несколько дворов, и затем он завёл меня в подъезд одной из шестнадцатиэтажек. Сначала я подумала, что он тащит меня к себе домой. Напряглась.

      – Вов!

      Не отозвался, тащил и не слышал.

      – Вов! Вова! Куда мы идём?

      – Сейчас-сейчас! Скоро сама увидишь! Это очень красиво!

      Мы поднялись в лифте на самый верхний этаж, а потом Вова ловко забрался по лестнице к люку и, повозившись немного, открыл ход на чердак.

      – Давай руку!

      Я думала лишь мгновение, но любопытство оказалось сильнее.

      – Я бы пригласил тебя на крышу своей пятиэтажки, но там обзор плохой, – пробормотал он, закашлявшись от пыли и отворив ещё одну дверь.

      С опаской пошла вслед за ним и огляделась. Никогда не была на крыше. Даже мысли такой не было. Кажется, череда безумств продолжается.

      – Если боишься, к краю не подходи, – предостерёг он, но пространство было огорожено довольно высокими бетонными бортами, поэтому я с интересом подошла, и уже во второй раз за день дух захватило от восторга.

      Отсюда открывался удивительный вид на город. Вон там мой дом, а через две остановки – колледж, а вот там аллея, где мы кормили голубей. Люди ходят такие маленькие-маленькие. Машины, автобусы и трамваи, будто игрушечные. А вон речка и парк…

      – А теперь посмотри туда, – Вова подошел со спины, взял меня за плечи и заставил повернуться.

      Я впервые увидела закат. Нет, я в своей жизни видела тысячи закатов, но этот был так ярко и так близко, что мерк перед остальными. Большое солнце. Я даже не смогла бы сказать, какого цвета. Красно-оранжевое, или даже, вернее сказать, огненное, наполовину скрылось за синими облаками. Оно было совсем рядом. Кажется, руку протянешь и схватишь огромный шар. Такой недосягаемый и опасный. Такой обманчиво близкий.

      – Нравится? – прошептал Вова мне на ухо.

      – Очень.

      Я повернулась к нему и позволила заключить себя в объятия. Мне это было нужно сейчас, как молчаливое доказательство, что всё не шутка, что происходит нечто серьёзное, и это повлияет на нас. На такой высоте было свежо, но от его тела исходило не то что тепло. От него шёл жар. И это говорило за него лучше любых слов.

      – Когда у тебя экзамен? – пробормотал, утыкаясь мне в волосы.

      – Через три дня.

      – А завтра что будешь делать? Готовиться?

      – Наверное. Утром, – ответила, замерев от нежного и осторожного поцелуя в висок.

      – Можно я приду?

      – Можно. Что мы будем делать?

      – А какая разница? – и он накрыл мои губы поцелуем, сладким и будоражащим, как сама высота.

      Владимир

      Осознание,