Журнал «Иностранная литература» № 07 / 2011. Группа авторов

приметил на стенах несколько картин и задумался, какую унести? Времени у меня было предостаточно. И тут я вдруг сообразил: лопух, я не взял с собой сумки! Ну не идиот ли? Ведь во всех фильмах воры непременно приносят с собой сумки, обычно спортивные или дорожные, черные (это выглядит более профессионально), очень тонкие и прочные. Я расстроился. Что толку в фильмах, если в первый же раз делаешь такой вопиющий ляп! Придется складывать прихваченное добро в пластиковые пакеты из универсама “Монопри”, которых у них навалом. Только всякий профессионал знает: эти пластиковые пакеты шуршат так, что мертвый проснется, – короче, придурок! Я вытащил из-под стола стул и уселся на него.

      Вот именно здесь, напротив нее, он сидел за ужином, а когда закончил, положил салфетку на край стола и сказал: было очень вкусно. А она улыбнулась и ответила: спасибо, я что-то очень устала, я, пожалуй, пойду ложиться. И он кивнул в ответ, потому что говорить, в сущности, было уже не о чем. Оставалось только убрать со стола. Я встал и снова пошел через гостиную на кухню. Посуду он оставил на завтра. Мусор выбросил в ведро у раковины. А она отправилась в ванную смывать косметику и чистить зубы.

      Я задался вопросом: как поступают в подобных случаях? Надо пересмотреть все виды деятельности, требующие наличия обеих ног, и навсегда от них отказаться. Ужас! У вас не ногу ампутировали, у вас жизнь ампутировали! У вас остался только куцый обрубок жизни, в котором столько всего не хватает, – жизнь, в которой ампутированы все возможности. Свой стакан я принес с собой и налил в него еще мартини. Моя жизнь тоже стала куцая. Пальцем я перебирал лезвия ножей, подвешенных над плитой на мощном магните (опасная штуковина, рано или поздно все равно поранишься). Тут были ножи всех возможных размеров, предназначенные для резанья чего угодно, но в основном употребляемые не по назначению. Да, есть чем отхватить кусок.

      Тут я второй раз за вечер обрадовался, что у меня не возникло желания ими воспользоваться и что моя карьера вора-взломщика, в которой я сегодня дебютировал, не влечет меня по скользкому склону к мерзости и преступлению, какими бы безнаказанными они ни казались. Чего проще – схватить один из тесаков, прокрасться в спальню и рубить, рубить эти сны о щедрых любовниках и зимних видах спорта. Радовало то, что меня удерживал не страх наказания или морального осуждения, а самое элементарное отсутствие желания, а это значило, что внутри меня еще теплилась доброта, какое-то непобедимое нравственное чувство. Время от времени полезно проверять себя на этот счет, потому что, как правило, мы сами про себя не знаем, на что способны. Вздохнув с облегчением, я вышел из кухни и двинулся в ванную, где она чистила вечером зубы, смывала косметику и готовилась ко сну, в котором ей теперь являются всемогущие любовники и выдаются баснословные прибавки к зарплате.

      На бортике раковины валялись вместе тюбик крема для рук, сережки и упаковка аспирина, потому что она не только устала, но в придачу у нее разболелась голова. Я вспомнил, что мне нельзя