Бутылка в море. Дарья А.

Говори открыто, Макс, ты считаешь, что я все хорошо продумала? Только откуда мне знать, что Артур накинется на нее? Он же всегда был тихим и безобидным. Говорят, что он не лечение тут проходил, а просто оплачивал пребывание, чтобы отдохнуть и понаблюдать за такими, как мы.

      – Это тоже не очень нормально, согласись?

      – Я в чужие дела не лезу, у богатых свои причуды. Смерти Марго я не желала. Цветы сорвала, каюсь, но они были лучшими в парке. Да, я преследовала цель произвести впечатление на Марго.

      – Зачем? – Макс, казалось, действительно был удивлен.

      – Ну, если мы говорим откровенно, – я положила руки ему на плечи и посмотрела в глаза. Он смутился и замер. Странно, но я никогда не испытывала к Максу чувств хотя бы немного приближающихся к понятию «любовь». Он был красив, статен, молод, нас многое связывало и объединяло. Я чувствовала, что если захочу, то смогу его заинтересовать. – Я хотела отвлечь Марго от Тима. Ты же знаешь, как она залечивает тех, кто ей не нравится. Наш док всегда говорит, что ее методы лечения слишком консервативны. Получили бы «овощ».

      – Ты не должна так говорить, – зашептал Макс. – Наш док мог сказать что-то в порыве, но это не значит, что Марго имела предвзятость к кому бы то ни было.

      – То, что она имела предвзятость к кому бы то ни было, – передразнила я Макса, – я сама знаю. Кому-то ее лечение, может, и шло на пользу, но не Тиму.

      – У нее были трудные пациенты, со многими из них иначе нельзя было, пойми. Наш док всегда говорит, что она очень грамотный специалист, – он недовольно стряхнул мои руки.

      – Я ее не обвиняю, и не мне судить о ее компетенции, но «овощей» у нее было больше, чем у остальных.

      – Допустим, – Макс отвернулся от меня, – ты смогла ее отвлечь или развлечь. Как ты там выражаешься?

      – Впечатлить, – подсказала я.

      – Впечатлить, да. Что потом?

      – На неделю она занята мной, а потом возвращаетесь вы. Тим переходит обратно к нашему доку и все. Как видишь, смерть Марго мне не требовалась, я не так страшна, как малюет меня доктор Вагнер.

      – Он считает, что ты опасна, и планирует отправить тебя на лечение в другую клинику, – тихо произнес Макс.

      – Если меня переведут, то ты позаботься о Тиме, хорошо? – мне стало грустно, если директор что-то решил, то он приложит все усилия для реализации планов. Потому он и директор.

      – Странно, что в первую очередь ты говоришь не о себе, а о Тиме, – он повернулся ко мне, я увидела в глазах Макса тревогу.

      – Он тут не должен быть. Это не его жизнь, Макс.

      Понимая, что мой отъезд неизбежен, я рассказала Максу все о Валерии и ее отчиме, о плане брата и сестры, о ее визите, о том, как она убивает своего брата. Так долго я никогда не говорила. Макс слушал меня, а когда я закончила, сказал только одну фразу:

      – Может быть, доктор Вагнер и прав.

      ***

      Обиделась ли я тогда на Макса? Нет. Я понимала, что мой рассказ кажется странным, но жизнь иногда преподносит такие хитросплетения, что и не