Гиперпанк Безза… Книга первая. Игорь Анатольевич Сотников

тебя в той же мере, кто-то холерически горяч и эмоционально неустойчив, и будет всегда готов перенести свою разгорячённость и на тебя, а кому-то и то и это так же как и это и то, – что Умник до такой степени оробел в себе, что он впал в умственную прострацию и в данный момент не мог располагать собой во весь свой умственный и физический потенциал.

      И Умник только и мог, что стоять и хлопать глазами в ту сторону, с которой в его сторону прозвучит вопрос, заявление или чаще всего не имеющая ничего общего с серьёзным так всех веселящая реплика-заявление. – А это что у него с ушами-лопухами?! Неужели так его внутренний мир получил для себя в них отражение! Любит гад ушами. Так что Ангела Степановна можете не опасаться за честность отношений к вам новичка, не смогёт он вас ослушаться, ссылаясь на свою глухоту к вашим просьбам не быть наивным простофилей. – Своим громогласным заявлением прямо вкатывает в пол и свою экзальтацию отношений со своими животами всех тут людей вокруг, как тут обойтись без такого сметливого и вечно в тему и не в тему, к месту и не к месту неунывающего острослова, с эффектным именем Пруф.

      – Дайте пощупать! Я глазам своим не доверяю, когда вижу такое изящество исполнения природы. – Вторит ходу мысли Пруфа кто-то там ещё из-за спин стоящих перед Умников людей сперва, затем протягивая свои очень ловкие и цепкие руки к самым непростым местам Умника, вгоняя того в краску неловкости и в ещё большее онемение оттого, что он ничего не имеет против такого вмешательства в свои области личного пространства той, кто так насмешливо на него сейчас смотрит в упор и при этом так неподражаемо и восхитительно наглеет на его глазах, засовывая свои руки прямо ему во внутренние карманы пиджака. Аж прямо всё сглатывается у Умника от этих головокружительных ощущений.

      – Ну что, нащупала? – на всё той же весёлой волне следует гул вопросов людей со всех вокруг сторон. И по стоящей щедрости радости и веселья в глазах этой ловкой умницы, кто так умело взялся за Умника и заодно взял его в раз в оборот, можно было уверенно предположить, что она определённо что-то интересное для себя нащупала в Умнике. Как минимум, подход к нему. Но сложившаяся сейчас ситуация и момент требует от неё нагнетания ещё большей интриги, и она только пожимает плечами, типа говоря, что не у неё нужно об этом спрашивать, а у самого Умника.

      А Умника само собой спрашивать бесполезно, и не потому, что он находится в состоянии прострации и недоразумения, а потому, что он ни за что не признается в том, что Вишенка, – а так интересно и со значением зовут (приз для самого удачливого), как потом он будет в курсе, эту искрящуюся довольством и радостью, юркую и такую до самозабвенности дерзновенную девушку, которую язык не поворачивается назвать в видимости нового осуществления её понятийности, – определённо в нём нащупала нечто такое, что о чём ему не хочется забывать и хочется всё время помнить. Вот он и стоит, надуваясь самоощущениями и продолжая не соображать, как всем по нему видится.

      А людям