Гиперпанк Безза… Книга первая. Игорь Анатольевич Сотников

культуру грамотности и общения), смотрит на поведение Олодбоя отступник, как видно из его этих взглядов на Олдбоя, то позиционирующегося себя большим умником, с академическими, то есть никуда не годящимися для прогрессивно мыслящего современника познаниями мира.

      И как дальше выясняется, то отступник не собирается молча отсиживаться, отдав полностью инициативу в руки Олдбоя. И он не стал отмалчиваться, но вначале заставил Олдбоя понервничать своим целеустремлённым взглядом прямо в его нарратив своего поведения. Так он не сводил своего взгляда со смеющегося Олдбоя, чем не просто не дал ему в полной мере порадоваться за себя, сбивая его с радостного ритма, лмао, а он этим своим пристальным вниманием к Олдбою, поставил его в чуть ли ни кринж.

      Так с одной стороны, он, демонстрируя такой пофигизм к жизни, как бы не должен был обращать никакого внимания на смурной и серьёзный серьёзно(?) взгляд своего собеседника, кто нисколько его не поддерживает в радостном настроении, и даже больше, своей угрюмостью показывает, что он ничего не видит смешного в том, что Олдбой считает смешным, а с другой стороны такое противопоставление ему со стороны отступника, кто демонстрирует в себе серьёзность вида и чуть ли недоумение тем, что так раззадорило на веселье Олдбоя, требовало от Олдбоя какой-нибудь нетерпеливой реакции.

      – Посмеялись и хватит. – Вдруг обращается к Олдбою отступник, хрясь и сбивая его со смешливого толка, и заодно вгоняя в полнейшее непонимание того, что это сейчас такое было и решило происходить. Неужто, этот тип посчитал себя настолько ЧСВ (человеком самой высокой культурной помеси, с самой завышенной самооценкой, которой сопровождается вся жизнь таких людей и актёров, как белая кость в горле всех не таких, как они шлюдей), что решил выступить для него классификатором времени, определяя для него границы и пределы проявления качеств жизни. А такого ни один представитель поколения мобил, Олдбой, не потерпит, как бы это не когнитивило с их апгрейтом. В общем, овердофига на себя берёт этот отступник, недосуг думать, кто он ваще такой.

      О чём прямо сейчас ему будет поставлено перед фактом, как только Олдбой свой язык вытащит не оттуда, куда он его сейчас засунул в одностороннем порядке, как можно было подумать отсталым и погрязшим в консервативности взглядов умом, а так-то он у него застрял между огрызками невысказанных и скопившихся во рту слов и зубами. Но отступник видимо вообще решил … быть самым тут инициативным, подвергая Олдбоя буллингу, сюжетя его по только своему усмотрению. И Олдбоем входит в свой список понятия того, что отступник такой из себя типаж нераспространённый и шизующий на собственной обособленности от вайба вокруг, регрессирующий на своём ностальжи по отстою, всем этим руководствуясь, вдруг себе надумал инициативу подвергнуть его бодишеймингу. А так империть себя Олдбой никому не изи на изи не даст, и он…Так свой хайкающий рот и не раскрыл, так как отступник не даёт ему никакой возможности быть высказанным.

      – Ну а теперь я хотел бы услышать более