Убийства в Доме Романовых и загадки Дома Романовых. Сборник статей

что в Тироле. Тем временем резидент Веселовский сообщил Петру, что царевич находится в Австрии. Немедленно был послан гвардии капитан Александр Румянцев с четырьмя офицерами – Веселовский полагал, что царевича можно схватить и увезти. Румянцев быстро обнаружил местопребывание Алексея и направился в Эренберг, но царевича там уже не было: в мае Алексея вместе с его любовницей Евфросиньей перевезли в Неаполь и поместили в замке Сан-Эльмо. Но уже в конце июня Румянцев, неотступно следовавший по пути царевича из Тироля в Неаполь, а затем побывавший у Петра в Спа, появился в Вене – на этот раз вместе с хитрейшим петровским дипломатом Петром Андреевичем Толстым, всю жизнь замаливавшим грех перед Петром: в оные времена он был сторонником Софьи. Посланцы Петра стали добиваться у цесаря выдачи царевича или, по крайней мере, позволения увидеться с ним и передать отцовское письмо. Австрийский император под нажимом министров, не желавших ссориться с царем, согласился допустить свидание, но неаполитанскому вице-королю графу Дауну была дана инструкция, красноречиво свидетельствующая, что иллюзий в отношении Петра австрийский двор не питал: «Свидание должно быть так устроено, чтоб никто из московитян (отчаянные люди и на все способные) не напал на царевича и не возложил на него руки…»

      24 сентября 1717 года Толстой и Румянцев прибыли в Неаполь, а через день увиделись с Алексеем и передали ему письмо отца, в котором Петр писал: «Обнадеживаю тебя и обещаю Богом и судом Его, что никакого наказания тебе, если ты воли моей послушаешься и возвратишься». Алексей был смертельно напуган. «Мы нашли его в великом страхе, – сообщал Петру Толстой, – и был он того мнения, будто мы присланы его убить». Слабохарактерный царевич метался, не решаясь дать определенный ответ. Агенты Петра пустили в ход убеждения, угрозы, лесть. Был подкуплен секретарь вице-короля Вейнгард, который «конфиденциально» сообщил царевичу, что венский двор готов его выдать – это была наглая ложь. Толстой уговорил Евфросинью убедить царевича вернуться, обещая, что отец отпустит их на спокойное житье в деревню. Наконец, Толстой объявил уже обессиленному Алексею, что скоро отец сам приедет в Неаполь. Эта ложь окончательно сломила Алексея. «Не только действительный подход, – писал Толстой, – но и одно намерение быть в Италии добрый ефект их величествам и всему Российскому государству принесли».

      И царевич сдался. 3 октября он объявил Толстому и Румянцеву, что готов вернуться, если получит от отца прощение и ему будет позволено обвенчаться с Евфросиньей и жить в деревне. Разумеется, такое обещание было ему дано. После посещения Бари для поклонения мощам Св. Николая чудотворца Алексей через Рим, Венецию и Вену двинулся домой. В дороге он получил новое письмо Петра, в котором тот подтверждал свои прежние обещания. Толстой и Румянцев, неотступно находившиеся при нем, устроили так, что Вену проехали ночью, не повидав императора. В Брюнне (Брно) генерал-губернатор Моравии граф Колоредо по приказу императора увиделся с царевичем,