Все сказки не нашего времени. Елена Александровна Чечёткина

не кажется?

      – Кажется, – ответил экскурсовод. – Мы еще поговорим об этом, а сейчас вам надо отдохнуть.

      Он не мог отдыхать, хотя валился с ног от усталости. Он не мог перестать думать, хотя мысли крутились всё по тому же бесплодному кругу. Наконец, его шатнуло на кровать, и он провалился в сон. … Родительский дом. Ему десять лет. Он с ногами в любимом кресле под торшером. В руках любимые «Легенды и мифы Древней Греции», открыты на мифе об Орфее и Эвридике. Комната пуста, но из ниоткуда звучит глубокий голос:

      – Тебе тоже надо спуститься. Если, конечно, ты хочешь жить с Машей 70 лет.

      – Шестьдесят, – поправляет он автоматически.

      – На самом деле, семьдесят. Но только если ты найдешь ее до того, как она вернётся.

      – Она жива?! – кричит Алик.

      – Конечно. И обязательно вернётся, уже скоро. Поэтому поторопись.

      – Где она?

      – Ты знаешь… – Голос удаляется, а торшер начинает мигать и гаснет.

      – Лампочка перегорела, – растерянно говорит Алик и проваливается дальше, в сон без сновидений.

      На следующее утро, быстро собрав рюкзак и позавтракав, он отправился путешествовать. Не зная, когда и как всё закончится, Алик сдал ключ портье и продлил срок ещё на неделю, объяснив, что жена подхватила какую-то инфекцию, сейчас в больнице, и если её выпишут раньше, чем он вернётся – пусть ждет здесь.

      Вначале он отправился на острова. Но там ему не понравилось: смешанная застройка, толпы туристов и какие-то опереточные, отурчившиеся греки. Лишь глядя на море и пустынные холмы с редкими пятнами оливковых рощ, Алик улавливал знакомый с детства аромат. Но античные обломки, бесстыдно выставленные на потребу приезжей публике, казались прямо-таки инопланетными артефактами, а древние развалины смотрелись как результат третьей мировой, разразившейся над Элладой. И тогда он убежал с островов в материковую, точнее, полуостровную часть Греции, подальше от туристских троп.

      Он шел наугад, выбирая самые пустынные места и тропы. Каждое утро отчаяние набрасывалось с новой силой: дни утекали – и ничего не происходило. На третий день своего путешествия он уже утратил всякую надежду, и просто тупо шагал, не смотря под ноги. В результате он скатился с высокого склона оврага, почти попав в ручей, протекавший по его дну. Как автомат, Алик поднялся, перешагнул через ручей и дотронулся до противоположного склона оврага, пытаясь найти опору для подъема. В скале под его рукой открылась арка. «Привет! – подумал Алик. – Вот тебе, бабушка, и солнечный удар. Плюс обезвоживание». Он отпил воды из фляги, смочил волосы – но арка не пропала. «Я сошёл с ума. Ну и отлично!» – решил Алик и шагнул в арку.

      Открылся огромный зал, который просто не мог поместиться в толще оврага: высокий потолок терялся в темноте, на серебристом полу в два ряда тянулись большие полупрозрачные капсулы; в некоторых из них, кажется, лежали человеческие фигуры. «Саркофаги, – подумал Алик. – Я на кладбище».

      – Это не кладбище, – раздался в голове