Душман. Последний выстрел. Александр Леонидович Аввакумов

поговорим по душам, – произнес майор.

      – Я не против встреч, товарищ майор. Главное, было бы, о чем говорить.

      Павел развернулся и вышел из кабинета. Мозг лихорадочно прокручивал все слова майора, и ему вдруг захотелось все бросить и бежать из расположения части без оглядки, но он сдержал себя от этого поступка. Опыт подсказывал ему, что перед тем, как принять ответственное решение, необходимо успокоиться и хорошенько подумать. Он не заметил, как дошел до расположения своей группы и, толкнув дверь рукой, вошел в свою комнату.

      ***

      Не снимая сапог, Павел повалился на койку и закрыл глаза. Быстро погасив в своей душе панику, он задумался.

      «Интересно, как бы отреагировал майор, если бы я ему сообщил, что состоял в организации «Белая Стрела»? Он, наверняка, мне бы не поверил. А, если он еще раз запросит Казань и попросит проверить меня по старому адресу прописки? Если он это сделает, то сразу же узнает, что я когда-то работал в уголовном розыске, что был объявлен в розыск, а затем погиб в перестрелке с работниками милиции».

      Павел поднялся с койки и, достав из кармана куртки сигареты, закурил. Затянувшись, он стал нервно мерить комнату шагами.

      «Только не паниковать, Лавров. Нет безвыходных ситуаций, есть лишь неприятные решения, – успокаивал он себя. – Нужно что-то сделать, чтобы данный запрос не ушел в Казань, но что конкретно?».

      Он загасил сигарету о дно пепельницы. Неожиданно для себя он интуитивно понял, что за дверью его комнаты кто-то стоит. О том, что с момента прибытия на базу он был взят под надежное наблюдение, он не сомневался. И теперь, чувствуя, словно зверь, за дверью человека, он вдруг поймал себя на мысли, что готов убить этого, возможно незнакомого ему, любителя чужих секретов. Он встал из-за стола и, осторожно ступая, направился к двери. Затаив дыхание, и крепко сжав кулак, он резко открыл дверь. Перед ним стоял его заместитель, старший лейтенант Морозов.

      – Что случилось? Что вы делаете около моей двери? – спросил его Лавров. – Кто вас этому научил?

      Морозов явно растерялся. По его напряженному лицу было видно, как он подыскивал какие-то слова, чтобы объяснить ему все это. Наконец, поборов в себе растерянность, он неуверенным голосом произнес:

      – Вы только не подумайте ничего плохого, товарищ капитан. Просто я проходил мимо вашего кабинета и, увидев полоску света, которая пробивалась через щель двери, решил зайти к вам. Вы уж меня извините, но я не думал, что вы так отреагируете на это.

      «Неплохо держится, – подумал Павел. – Быстро он пришел в себя».

      – Извините меня, Морозов. Просто я не люблю, когда за мной присматривают.

      – Да что вы, товарищ капитан! Вам просто показалось, что я подслушиваю. Да и что я мог услышать из-за двери, если вы все время молчали.

      «Значит, все-таки, стоял и слушал, – сделал вывод Лавров. – Интересно, кто его попросил об этом? Майор Прохоров или полковник Авдеев?».

      – Все правильно, старший лейтенант. Говорят, что пуганая ворона и куста боится. Так зачем я