Билет на удачу. Александр Нелидов

Взрослый мужчина, промелькнула у него мысль про Ощепкина, а опыта ничуть не больше первоклассника.

      Они молча принялись за еду. Форсайт сидел угрюмый и скорее походил на обиженного ребенка, чем на взрослого. Он выставил наружу свою слабость, и теперь его тяготила эта мысль и никак не желала отпускать. Самолюбие – одно из самых слабых мест мужчин. Он корил себя, что за первые же полчаса их встречи вызвал в себе гнев, а после еще и сидел, съежившийся от боли, перед чужим человеком.

      Ощепкин же уплетал пищу, которая казалась ему вкуснее всего на свете, что он пробовал за свою жизнь. Он старался быть сдержанным, но с каждой проглоченной порцией его разум все сильнее и сильнее пьянел. Чтобы хоть как-то вернуться в реальность, он сделал паузу. На тарелке еще оставалось еды буквально на три вилки, и Ощепкин с жадностью смотрел на еду. Он держал руками тарелку, словно боялся, что ее сейчас у него заберут. Он сделал паузу, так как понимал, что время для разговора наконец подошло и далее тянуть его не имело никакого смысла.

      За окном поднялась настоящая вьюга. Вихрь кружил в хаосе неведомый самому себе танец и заметал таких же бедолаг, как и Ощепкин, одетых не по погоде. С бережным усердием он, точно старая ворчливая нянька, пытался укрыть совсем еще свежим пушистым и белым одеялом непослушных детишек. Резкими порывами ветер сметал отовсюду снег и со страшным воем раскидывал его вновь.

      Мужчины, как и весь зал, вдруг одновременно перекинули свой взгляд на окно. Точно какой-то гигант после глубокого вдоха со свистом выдохнул и снежная волна махом разнеслась по округе.

      – Кажется, мы здесь подзадержимся, – предположил Форсайт.

      И словно в подтверждение его слов за окном со свистом прокатилась очередная белая волна. Форсайт испуганно, что никак не вязалось с его внешним видом, быстро перекрестился и что-то так же быстро пробубнил себе под нос. Ощепкин сопроводил весь процесс в недоумении и с приподнятой одной бровью. Он хотел уже что-то промолвить, его губы раскрылись, хотя он сам не знал, что можно сказать на подобный жест, но здоровяк его опередил.

      – Не берите в голову, – Форсайт точно так же махнул пренебрежительно рукой, как и в прошлый раз, хотя теперь это выглядело уже не так убедительно.

      – Тем не менее я не могу долго засиживаться с вами, – возразил здоровяку Ощепкин. – Мне завтра рано вставать.

      Ощепкин почувствовал, как слабая, едва различимая, но все же уловимая в него вселилась уверенность. Он поел, согрелся, и оттого он и ощутил прилив сил, что придал ему на короткое время решительность. Он не желал выкладывать все карты на стол, сначала ему надо было выслушать все, что скажет Форсайт, и только затем наверняка бить самым старшим козырем весь его сомнительный на победу расклад.

      – Итак, зачем вы задали два года назад тот вопрос? – Ощепкин на груди скрестил руки, а под столом ноги. Он максимально закрылся от Форсайта, лишь глаза его были устремлены вперед и подсказывали собеседнику, что его слушают внимательно.

      – Вы