Албазинец. Алексей Воронков

То им уже кажется, что кто-то следит за ними, то вдруг в темноте им почудится чья-то тень. Уж поскорее бы добраться до места!

      Где-то совсем близко, пробиваясь через песчаные косы, угрюмо нес свои бурые воды Амур. Стоит выйти из лесочка и пройти чистым полем, и вот он, берег. А там где-то и Демидовская коса.

      – Все, стой! – наконец поднял руку Петр. – Теперь лягай все на землю. Дальше нужно ползком до самого берега.

      Он первым лег на землю и пополз. Остальные за ним. Чуть слышно шевелилась трава. Рядом будешь стоять – не увидишь. Так и ползли, пока не достигли берега. Внизу, в закатном свете, хорошо просматривалась Демидовская коса. Затаились и стали ждать.

      Ждали долго, пока вдруг не услышали в стороне какой-то неясный шум. Кто-то пытался идти сторожко, но это не всегда получалось. Отсюда и эти нечаянные звуки, похожие на удары прикладов о землю, скрежет железа да конский храп.

      Видно, то дружки конокрадов, – подумал Петр. – Дозорные так не ходят. Пришли, окаянные, чтоб подмочь своим.

      Скоро на поляну вышли какие-то люди. Одни были пешие, другие на лошадях. Их силуэты хорошо прорисовывались на фоне закатного неба.

      Человек шесть – не меньше, отметил про себя Петр. Но где же дозорные? Почему их нет на месте? Не может же быть, чтобы хорунжий Верига был с ними заодно.

      – Робяты! – прошептал в темноту Петр. – Слухай меня! Надо незаметно подползти к этой подорожной вольнице и напасть на них скопом. Давай, десять человек дуйте за Тимохой. Зайдете с другой стороны и подадите знак.

      – Я крякну по утячьи, – предложил Тимоха.

      – Пойдет! А потом я крякну два раза, и тогда всем скопом бросаемся на них. Ты со своими, я со своими.

      – А бить-то как? До смерти что ль? – спросил рыжий Митяй.

      – До смерти! – твердо ответил вожак. – Иначе сами ляжем здесь же на берегу. Ну все, Тимоха, веди людей.

      Зашевелилась трава, и вот уже половина Петрухиной дружины исчезла в ночи.

      – Надо и нам подползти поближе, – обратился к оставшимся Петр и, ухватившись поудобнее за рукоять топора, первым пополз вперед.

      Так они проползли саженей десять. Дальше опасно, решил Петр. И так уже до ворога рукой подать. Вон они, окаянные, сбились в кучу и о чем-то совещаются. Сейчас бы и напасть на них. Однако по уговору нужно ждать Тимохиного знака.

      Минуты ожидания… Сердце в груди у Петра бьется так громко, что, кажется, и вороги его слышат. Но где ж ты там, братуха? Отчего молчишь?

      Но вот наконец в ночи прозвучал утиный кряк.

      – Ну, братцы, готовься к бою, – чуть дрогнувшим голосом произнес вожак. – И чтоб все тихо было. Не то варнаки[72] на том берегу услышат шум и сбегут с лошадями.

      Он сложил вместе ладони и два раза крякнул в темноту.

      – Все, але за мной! – скомандовал Петр и, пригнувшись к земле, устремился вперед. Товарищи за ним.

      Застигнутые врасплох ледаки[73] даже ахнуть не успели, как оказались на земле, порубленные топорами. Никого в живых не оставили. Позже Петр сам удивлялся, как это у них

72

Варнак – преступник, бандит, каторжник.

73

Ледак – злодей.