Следуя своему выбору. Алексей Лухминский

женой, сейчас я уверен, что не стала, а была такой всегда. Только двенадцать лет назад я оказался близоруким.

      – Я понимаю, лезть в чужие отношения… – начинает мой однокашник.

      – Да нет уже никаких отношений! – перебиваю я. – Для себя я всё решил. Препятствовать разводу не собираюсь, ведь, честно скажу, всё меня достало. Катьку только жалко. Не знаю, что с ней будет, когда мы разбежимся.

      – Ну это зависит от тебя, как часто ты с ней будешь общаться в своём новом качестве.

      – Вот это и есть самое трудное, – вздыхаю и смотрю в пол. – Пока ума не приложу, как с Люсей говорить на эту тему.

      – Прости меня, Павлуха, но я по старой дружбе скажу, – Миша внимательно смотрит на меня. – Ты тоже виноват в сложившейся ситуации. Можно сказать, ты во многом создал её своими руками, практически попустительствуя своей жене во всём, в том числе и когда стал один полностью содержать семью, давая ей возможность копить.

      – Но я хотел как лучше, – неуклюже оправдываюсь я.

      Однокашник-начальник с досадой машет на меня рукой и продолжает:

      – Ты всегда ведёшь себя, как мечтатель-интеллигент, начисто оторванный от реальной жизни. У тебя в голове только твоё техническое творчество. Поэтому ты пускаешь всё на самотёк, то есть плывёшь по течению. Вот теперь и получи результат такого взгляда на жизнь. Отлично понимаю, что сейчас уже вряд ли что-то можно сделать в смысле сохранения семьи, однако считаю, что тебе надо хоть напоследок обозначить свой статус в отношении дочки. Ну и крепко подумать, как жить дальше.

      – Вот я всю ночь и думал, – вздыхаю. – Только с нулевым результатом.

      – В контексте мной сказанного это вполне естественно, – насмешливо хмыкает Миша. – Переведу на технику: ты зафиксировался в давно сложившейся конструкции и не хочешь искать нетрадиционные подходы, как это делаешь при решении производственных задач. Примени свои способности в конструировании к своей жизни в нынешних непростых условиях и в стране, и в твоих семейных передрягах. Взгляни на ситуацию с другой точки! Уверен, это откроет тебе новые возможности, о которых ты прежде даже не подозревал.

      Смотрю на него и понимаю, что всё прозвучавшее сказано правильно.

      – Короче – думай! – заключает однокашник-начальник. – В семейных вопросах я не могу быть твоим советчиком, а в других – готов помогать.

      Легко сказать: «думай!» Только когда думать? Ведь мой день просто расписан по минутам. Всё надо успеть, а на то, чтобы обдумать сложившееся положение, нужно время, и немалое. Пусть это снова будет плаваньем по течению, но надо дождаться, что вечером скажет Люся.

* * *

      Вечернее сообщение жены о дате суда по нашему разводу я воспринял спокойно, поскольку за прошедшие сутки уже свыкся с неизбежным, однако, после всех традиционных домашних дел улёгшись наконец спать, понимаю: сон опять не идёт. Голова пухнет от мыслей. Думаю о сказанном Мишей. Конечно, он во всём прав. Привык я. Ко всему привык! В первую очередь привык