На свои круги. Александра Турлякова

приказал барон Элвуд, но молодой человек не подчинился, смотрел в лицо своему отцу прямо, будто вызов бросал. Барон повторил приказ: – Сядь на место!

      – Я не голоден.

      – Сядь за стол!

      Но молодой барон не подчинился приказу своего отца, резко развернулся и ушёл из гостиной. Барон Элвуд выругался через зубы, а Ания опустила взгляд в стол. Смешанные чувства охватили её, с одной стороны она внутренне ликовала, радуясь тому, что он всё же сумел бросить вызов своему отцу, что не подчинился. А с другой стороны она боялась за него, понимая, что барон не оставит это неповиновение безнаказанным, да ещё при гостях. Бедный Орвил… Как бы она сейчас хотела быть рядом с ним…

      Все молчали, и первым заговорил опять барон Годвин:

      – Может быть, это просто одна из страшных историй, ну знаете, как дети обычно рассказывают друг другу страшилки? Через несколько лет я уже слышал совсем другую версию, что никакой не яд применяли, а просто подстроили несчастный случай…

      – Хватит! – Это не выдержал барон Элвуд. – Давайте сменим тему!

      Дальше Ания уже не слушала, быстро-быстро допила вино и, сославшись на плохое самочувствие, покинула стол, ушла искать барона Орвила, пока камеристка ещё была за трапезой.

      Она нашла его в библиотеке. Её обычно не топили, кому захочется что-то читать в холодной комнате? Он стоял к ней спиной, в слабом свете через закрытые окна еле-еле угадывалась его фигура.

      – Орвил? – она позвала его, и барон резко обернулся, удивился, не ожидая увидеть её.

      – Вы? Я не могу так больше! Сколько можно надо мной издеваться? И этот барон… – Он резко дёрнул головой в сторону, Ания подошла ближе, и они встретились глазами в полумраке. В библиотеке не было ни одной зажжённой свечи. – Зачем он завёл этот разговор? Зачем? Сейчас он начнёт подозревать меня ещё и в этом… Будто я думаю убить его!

      Ания не знала, что сказать. Таким возбуждённым, обиженным она его ещё не видела ни разу. По обыкновению он отмалчивался и старался сохранять невозмутимый вид, терпел все придирки отца стоически. Но сегодня, сейчас, обвинения, конечно, было серьёзным, но…

      – Это же неправда, – шепнула она. – Вы не способны на это. Я знаю…

      – Что бы он ни говорил, он всё равно мой отец. Я бы никогда не поднял на него руку. Пусть он подавится своим титулом и землями. Кто сказал, что мне это надо?

      – Ладно. Хватит. Перестаньте. Не травите себя. – Она поймала его за руку и сжала пальцы в своей ладони. – Никто вас ни в чём не обвиняет.

      – Подождите ещё. Он никогда ничего не забывает. Годвин уедет, а этот будет долго мусолить эти бредни в своей безумной голове. – Ания не знала, что сказать и просто вздохнула. Нет, это ей всегда казалось, что он всё время невозмутим, что всё время молча проглатывает упрёки отца, а он просто не показывает всё на людях, он сам в одиночестве переживает это всё один на один с собой. Это она застала его здесь впервые.

      – Я уеду! – воскликнул он вдруг, и Ания нахмурилась. – Я не буду ждать, пока он даст