Картонная Мадонна. Татьяна Короткова

всем входящим, а в промежутке сидел на маленькой табуретке. Вот и сейчас он приподнял перед Лилей фуражку с золотым околышем и протянул руку, готовый помочь.

      Лиля разрешила снять с нее пальто, оно перекочевало на большую вешалку в глубине вестибюля.

      – Я в квартиру двадцать четыре.

      Швейцар кивнул, подвел ее к двери лифта и нажал на кнопку.

      – С пятого этажа пешочком-с.

      Лиля вошла в лифт, он плавно понесся вверх.

* * *

      В квартире № 24 было шумно. Лиля поднималась по лестнице, чувствуя запахи табака и пудры – на площадке у мраморных статуй трех богинь томно курила женщина в вечернем платье и жемчужной нитке, а мужчина во фраке пожирал ее глазами. Лиля поздоровалась.

      – Интересно, – хмыкнула женщина на Лилины «бриллианты».

      Лиля холодной рукой дернула колокольчик. Дверь открыла горничная с гладкой прической.

      – Прошу, – сказала она сухо и пропустила Лилю в переднюю.

      Лиля обрадовалась, что ничего не нужно объяснять прислуге, прошла, заметила вешалку с множеством пальто, особняком висела облезлая меховая накидка. Свет коридора был приглушенный.

      – Прошу, – пригласила горничная снова.

      Лиля пошла за ней. Стены украшали картины, среди них – огромный, в рост, портрет дамы-львицы в траурной раме. Лиля невольно задержалась у портрета.

      – Вам сюда, – горничная указала на дверь, за которой слышалось чье-то заунывно-ритмичное чтение.

      В дверь снова позвонили, горничная пошла открывать.

      Лиля разглядывала портрет, отступив в небольшую нишу коридора. Сказать по правде, она медлила, все надеялась, что вот-вот появится Макс и возьмет ее под опеку. И тут, из ниши, Лиля вдруг увидела, как в квартиру стремительно вошла, почти ворвалась стройная женщина.

      – Постойте, к нему нельзя! – неслась за ней горничная, но женщина не обращала внимания.

      Лиля посмотрела им вслед: незнакомка была в темном облегающем платье, в шляпке с вуалью, из-под шляпки вились блестящие медно-красные локоны.

      Обе скрылись за поворотом коридорного лабиринта. И тут, наконец, появился Макс.

      …Он сам открыл незапертую входную дверь, повесил шляпу на вешалку, вид у него был озабоченный.

      – Максимилиан Александрович! – обрадовалась Лиля.

      – О! – изумился Волошин, – Что же вы прячетесь? Пойдемте, пойдемте!

      Взял Лилю за плечи, подвел к двери в гостиную и распахнул ее.

      Гостиная была полна народу. Кто-то стоял, кто-то сидел в викторианских, обитых гобеленом, креслах, кто-то полулежал на многочисленных подушках прямо на полу. В комнате горели десятки свечей, от них пахло медом, воском и сладким запахом индийских ритуальных курений.

      Все лица были обращены в центр гостиной, куда-то вниз. Оттуда – от пола – шел отрывистой, гнусавый, будто лающий, голос:

      – Верю, дерзкий! Ты поставишь

       По земле ряды ветрил.

       Ты своей рукой направишь

       Бег планеты меж светил.

       И насельники