Граф Монте-Кристо. Александр Дюма

было выражено довольно грубо.

      «Что это он ищет? – подумал Дантес. – Заступ, должно быть».

      Радостное восклицание возвестило, что могильщик нашел то, что искал.

      – Наконец, – сказал второй, – насилу-то.

      – Что ж, – отвечал первый, – ему спешить некуда.

      При этих словах он подошел к Эдмону и положил подле него какой-то тяжелый и гулкий предмет. В ту же минуту ему больно стянули ноги веревкой.

      – Ну что, привязал? – спросил второй могильщик.

      – В лучшем виде! – отвечал другой. – Без ошибки.

      – Ну так – марш!

      И, подняв носилки, они двинулись дальше.

      Прошли шагов пятьдесят, потом остановились, отперли какие-то ворота и опять пошли дальше. Шум волн, разбивающихся о скалы, на которых высился замок, все отчетливее долетал до слуха Дантеса, по мере того как носильщики подвигались вперед.

      – А погода плохая! – сказал один из носильщиков. – Худо быть в море в такую ночь!

      – Да! Как бы аббат не подмок, – сказал другой.

      И оба громко захохотали.

      Дантес не понял шутки, но волосы у него встали дыбом.

      – Вот и пришли, – сказал первый.

      – Дальше, дальше, – возразил другой, – забыл, как в прошлый раз он не долетел до места и разбился о камни, и еще комендант назвал нас на другой день лодырями.

      Они прошли еще пять или шесть шагов, поднимаясь все выше; потом Дантес почувствовал, что его берут за голову, за ноги и раскачивают.

      – Раз! – сказал могильщик.

      – Два!

      – Три!

      В ту же секунду Дантес почувствовал, что его бросают в неизмеримую пустоту, что он рассекает воздух, как раненая птица, и падает, падает в леденящем сердце ужасе. Хотя что-то тяжелое влекло его книзу, ускоряя быстроту его полета, ему казалось, что он падает целую вечность. Наконец с оглушительным шумом он вонзился, как стрела, в ледяную воду и испустил было крик, но тотчас же захлебнулся.

      Дантес был брошен в море, и тридцатишестифунтовое ядро, привязанное к ногам, тянуло его на дно.

      Море – кладбище замка Иф.

      XXI. Остров Тибулен

      Дантес, оглушенный, почти задохшийся, все же догадался сдержать дыхание; и так как он в правой руке держал нож наготове, то он быстро вспорол мешок, высунул руку, потом голову; но, несмотря на все его усилия приподнять ядро, оно продолжало тянуть его ко дну; тогда он согнулся, нащупал веревку, которой были связаны его ноги, и, сделав последнее усилие, перерезал ее в тот самый миг, когда начинал уже задыхаться; оттолкнувшись ногами, он вынырнул на поверхность, между тем как ядро увлекало в морскую пучину грубый холст, едва не ставший его саваном.

      Дантес только один раз перевел дыхание и снова нырнул, ибо больше всего боялся, как бы его не заметили.

      Когда он вторично вынырнул, он был уже по меньшей мере в пятидесяти шагах от места падения; он увидел над головой черное грозовое небо, по которому быстро неслись облака, открывая иногда небольшой уголок лазури с мерцающей звездой; перед ним расстилалась мрачная