Граф Монте-Кристо. Александр Дюма

случае горе тому, кто ее затеял, – в ней веселого мало.

      – Да нет же! – воскликнул Данглар. – Ведь ты знаешь, что я разорвал записку.

      – Ты не разорвал ее, – сказал Кадрусс, – а бросил в угол, только и всего.

      – Молчи, ты ничего не видел, ты был пьян.

      – Где Фернан? – спросил Кадрусс.

      – Почем я знаю? – отвечал Данглар. – Верно, ушел по своим делам. Но чем заниматься пустяками, пойдем лучше поможем несчастному старику.

      Дантес уже успел с улыбкой подать руки всем своим друзьям и отдался в руки солдат.

      – Будьте спокойны, ошибка объяснится, и, вероятно, я даже не дойду до тюрьмы, – сказал он.

      – О, разумеется, я готов поручиться! – подхватил подошедший Данглар.

      Дантес спустился с лестницы. Впереди него шел комиссар, по бокам – солдаты. Карета с раскрытой дверцей ждала у порога. Дантес сел, с ним сели комиссар и два солдата. Дверца захлопнулась, и карета покатила в Марсель.

      – Прощай, Дантес! Прощай, Эдмон! – закричала Мерседес, выбегая на галерею.

      Узник услышал этот последний крик, вырвавшийся, словно рыдание, из растерзанного сердца его невесты, выглянул в окно кареты, крикнул: «До свидания, Мерседес!» – и исчез за углом форта Св. Николая.

      – Подождите меня здесь, – сказал арматор, – я сяду в первую карету, какая мне встретится, съезжу в Марсель и вернусь к вам с известиями.

      – Поезжайте, – закричали все в один голос, – поезжайте и возвращайтесь поскорее!

      После этого двойного отъезда среди оставшихся несколько минут царило мрачное уныние.

      Отец Эдмона и Мерседес долго стояли врозь, погруженные каждый в свою скорбь; наконец глаза их встретились. Оба почувствовали, что они две жертвы, пораженные одним и тем же ударом, и бросились друг другу в объятия.

      В это время в залу воротился Фернан, налил себе стакан воды, выпил и сел на стул.

      Случайно на соседний стул опустилась Мерседес.

      Фернан невольно отодвинул свой стул.

      – Это он! – сказал Данглару Кадрусс, не спускавший глаз с каталанца.

      – Не думаю, – отвечал Данглар, – он слишком глуп; во всяком случае, грех на том, кто это сделал.

      – Ты забываешь о том, кто ему посоветовал, – сказал Кадрусс.

      – Ну, знаешь! – ответил Данглар. – Если бы пришлось отвечать за все то, что говоришь на ветер!

      – Должен отвечать, когда то, что говоришь на ветер, падает другому на голову!

      Между тем гости на все лады истолковывали арест Дантеса.

      – А вы, Данглар, – спросил чей-то голос, – что думаете об этом?

      – Я думаю, – отвечал Данглар, – не провез ли он каких-нибудь запрещенных товаров.

      – Но вы, Данглар, как бухгалтер, должны были бы знать об этом.

      – Да, конечно, но бухгалтер знает только то, что ему предъявляют. Я знаю, что мы привезли хлопчатую бумагу, вот и все; что мы взяли груз в Александрии у Пастре и в Смирне у Паскаля; больше у меня ничего не спрашивайте.

      – О! Теперь я вспоминаю, – прошептал