Чертовски весело. Марина Серова

кепке.

      – Здрасьте, Сан Димыч, – безразлично промямлил детина. Потом заметил меня, не удивился и тоже поздоровался: – Привет.

      – Это Дрям, – представил его Григорьев, садясь в машину.

      – Как? – не поняла я.

      – Дрям, – повторил Григорьев, – фамилия у него Дрямов, вот и прозвали так – Дрям. А вообще-то его Димой зовут, – добавил он.

      Дрям-Дима молча завел машину, и мы тронулись. Александр Владимирович все время, пока мы ехали до его дома, посматривал на папку в моих руках.

* * *

      На место назначения мы прибыли минут через двадцать. Дрям-Дима все время молчал, только носом посапывал так, что заглушал порой шум мотора. Александр Владимирович тоже ни слова не проговорил – устал он.

      А я все ждала, когда появятся грабители в черных масках и длинных плащах. Шучу, конечно, я тоже спать хотела. Прошлой ночью плохо спала.

      Мы подкатили к подъезду большого девятиэтажного дома. Дрям-Дима заглушил мотор и немедленно ткнулся головой в баранку. Снова задремал.

      – Не уезжайте пока, – предупредил Александр Владимирович водителя, – сейчас Женя проводит меня, и домой ее отвезете.

      Дрям-Дима согласно буркнул из-под своей кепки.

      Даже так! Какую возможность господин Григорьев упускает. Вполне в его полномочиях было попросить меня остаться на ночь. В смысле – охранять его ночью. А вот поди ж ты. Ну, Александр Владимирович, Александр Владимирович…

      – Вы уверены, – произнесла я, выходя из машины, – что не хотите, чтобы я осталась на ночь?

      – Мне работать надо, – словно бы извиняющимся тоном проговорил Григорьев.

      Наверное, выражение «остаться на ночь» он воспринял… в известном смысле. Вот олух, честное слово.

      – Работайте, конечно, – разрешила я, – но лучше было бы… Хотя, Александр Владимирович, дело ваше.

      Интересно, как наш разговор Дрям-Дима оценил?

      Мы прошли в подъезд. Ого, здесь и консьержка есть! Крутой, как видно, домик.

      Потом поднялись на лифте до нужного этажа.

      – Ну вот и мое жилище, – проговорил Григорьев, указывая на массивную железную дверь.

      Ничего себе дверка. Пожалуй, действительно за такой броней Александру Владимировичу ничего не угрожает. Вот только проверить надо квартирку-то…

      Я вошла вслед за Григорьевым в его квартиру и прошла по всем комнатам, заглядывая в шкафы и под кровать. В ванную и туалет тоже заглянула. И на балконе посмотрела.

      Похоже, все чисто.

      – У меня сигнализация есть в квартире, – сообщил мне Александр Владимирович, он уже снял пиджак и включил настольную лампу в кабинете.

      – Хорошо, что сигнализация, – похвалила я и вручила ему папку, – вот ваши драгоценные документы. Посмотрите.

      Насчет посмотреть я, кажется, могла и не говорить ничего – Григорьев жадно выхватил у меня папку, открыл ее и пролистнул лежащие там бумаги.

      – Здесь… – удовлетворенно прошептал он.

      – А где же им еще быть? – искренне удивилась я, – как положили, так они и лежат.

      – Ага… –