Дочь королевы сирен. Триша Левенселлер

выглядит как мертвец, только что выбравшийся из могилы. Грязь покрывает его одежду и кожу, а волосы свисают спутанными прядями. Забавно, что Трек очень боится меня.

      Но сейчас меня мало что забавляет.

      Я стучусь в подземелье – большую деревянную дверь с зарешеченным окном.

      – Трек! – зову я. – Король послал меня допросить нового заключенного.

      Я соврала.

      Никто меня не посылал.

      Подземелье огромно, но мой крик раздается громким эхом, проносясь от одного туннеля к другому. После того как звук стихает, тишина – единственное, что возвращается ко мне. Не притворяется ли Трек глухим? Нет, он слишком умен для этого. Последнее, что вы захотите сделать, – вывести из себя кого-то, кто вас пугает.

      Приближается медленный шаркающий звук, становясь все громче и громче, пока я не могу с уверенностью сказать, – Трек по другую сторону двери. Зарешеченное окно позволяет мне кое-что увидеть, но Трек, должно быть, нагибается, потому что я не могу рассмотреть его макушку.

      Под дверью появляется ключ, и шаги торопливо удаляются.

      Трудно сказать, довольна я или обижена таким его поведением.

      Я выхватываю фонарик из подставки на стене и зажигаю его. В подземелье царит тьма, не похожая ни на одну другую. Никакой естественный свет не может проникнуть так далеко под землю. Подобная тьма высасывает из заключенных всю надежду. Я знаю – меня запирали здесь много раз.

      Однако Трек, похоже, не возражает против вечной тьмы. Он так хорошо знает туннели, что передвигается по ним вообще без света.

      Я скольжу мимо пустых камер. Они никогда не бывают заняты надолго. Дойдя до одной из немногих занятых камер, я останавливаюсь.

      – Драксен.

      Старший сын Джескора не откликается на свое имя. Он сидит на каменном полу и не отрываясь смотрит на стену напротив входа в камеру. Как и его брат, Драксен немного изменился. Только к худшему. Его черные волосы спадают на плечи растрепанными локонами. Рубашка Драксена слишком велика для него. Ткань свисает с его костлявых плеч и собирается на полу позади. Все из-за диеты заключенных, которая состоит только из холодной каши. Но иногда, если повезет, в вашу камеру может забрести крыса.

      – Принцесса, – говорит Драксен и сплевывает в угол.

      Теперь я вижу в его руке камень, который он время от времени подбрасывает в воздух.

      В таком месте, как это, нужно как-то коротать время. Я, например, застегивала и расстегивала свое пальто. Когда мои руки не были скованы над головой, конечно.

      – Здесь довольно свежо, – замечаю я, дрожа от холода.

      Как Драксен может терпеть такой холод без пальто? Похоже, он использует его как подстилку.

      – Чего ты хочешь? – спрашивает он.

      – От тебя – ничего. Я просто прохожу мимо.

      – Вот и иди.

      – Не знала, что ты так занят.

      В ответ на ехидное замечание Драксен поворачивается и швыряет в меня камень. Я уворачиваюсь, насколько позволяет темнота, но камень все равно задевает мою руку.

      – Больно