Каждые сто лет. Роман с дневником. Анна Матвеева

не видала столько книг, – сказала Тараканова. Это прозвучало у неё с некоторым осуждением.

      Тут как раз пришёл из своей школы Димка. Он смутился при виде Иры и, возможно от злости на себя за это смущение, начал вдруг громко напевать какую-то песню с припевом «Тараканы набежали». Я не знала, как это прекратить, мне было ужасно стыдно перед Ирой, но гостья выглядела спокойной, как всегда.

      – Ты Светку помнишь? – спросила она у брата.

      Димка, к моему удивлению, ответил, что помнит Ирину сестру, и они начали общаться вдвоём. Без меня!

      Я сначала пыталась как-то участвовать в этой беседе, но Димка постоянно перебивал меня, а Тараканова усмехалась, как будто они с Димкой взрослые, а я несмышлёный младенец! Честно говоря, я чуть не заплакала. То есть я действительно заплакала, но уже потом, когда ушла из комнаты. А они сидели там и смеялись. Тогда я просто ушла из дома – и встретила на углу Варю, которая показалась мне вдруг такой родной и хорошей…

      Я вернулась домой, когда мама с папой уже пришли с работы. Димки не было.

      – Видел его на улице с девочкой, – задумчиво сказал папа. – Кажется, твоя приятельница, Ксана?

      – Никакая она не приятельница, – обиделась я. Мне показалось странным, что папа называет Тараканову приятельницей – это было взрослое, серьёзное слово. А мы ещё дети.

      – Почему на ней столько украшений? – Папа как будто не слышал меня. – Как Хозяйка Медной горы…

      Мама сказала:

      – Родители, наверное, не уследили. Может, у матери без спроса взяла?

      На другой день Тараканова как ни в чём не бывало подошла ко мне в школе и сказала:

      – Сегодня к нам пойдём.

      Она не спрашивала, хочу ли я идти к ним домой, не приглашала, а просто поставила, как выражается папа, перед фактом. И я не нашла в себе сил отказаться, хотя Варя сильно обиделась: ещё вчера вечером я жаловалась ей на Иру, а сегодня, видите ли, иду к ней в гости!

      Таракановы живут в одной из трёх жёлтых девятиэтажек, которые стоят на Шаумяна. Совершенно одинаковые дома, но на одном сверху есть огромные буквы «БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ НА УЛИЦЕ!» Вот это и есть их дом.

      Всего один подъезд, лифт ходит медленно, с тяжёлыми, почти человеческими стонами. Сильно пахнет помойкой. Мы поднялись на третий этаж, Ира открыла дверь ключами. Я думала, дома никого нет, но из кухни вдруг вышел Виталий Николаевич, отец Иры. Он был в тренировочных штанах и с газетой. Я только сейчас заметила, какие у него странные глаза – тёмно-жёлтого или, можно сказать, горчичного цвета.

      – Привет, – сказала отцу Тараканова.

      – Привет, – отозвался Виталий Николаевич. – Много двоек принесла?

      – Прекрати, – сурово одёрнула его дочь. Хотя, между прочим, получила в тот день целых две «пары» – по математике и русскому.

      Мы прошли в Ирину комнату, она же, видимо, гостиная. Я озиралась по сторонам, потому что нигде и никогда раньше такого не видела. Всё здесь было заставлено шкафчиками и комодиками, так что с трудом нашлось место для тумбы с телевизором