Оптина Пустынь. Духовный оазис России. Зоя Афанасьева

всего из трех человек, и в числе их не было ни одного иеромонаха; что касается новоприходящих на послушание трудников – то они здесь не появлялись уже с незапамятных времен. Казалось, конечное запустение святого места почти неминуемо. Но… «невозможное для человеков – возможно для Господа». Посмотрите, как меняется тональность повествования архимандрита Леонида (Кавелина) в его исторических хрониках при одном только упоминании о новом оптинском строителе: «В сем благочестивом настоятеле, двадцать лет управлявшем Оптиной Пустынью, собранная им братия видела назидательного отца, обитель – попечительного и искусного правителя, посторонние видели в нем пример истинного христианина и указателя деятельной духовной жизни».

      Приснопамятный восстановитель Оптиной Пустыни, до своего «черноризства» – рузский мещанин, как свидетельствует его послужной список, «уволен обществом в монашество 1789 года, а определен указом в Песношский монастырь в число братства в 1790 году и уже в 1791-м, 6 апреля, был пострижен в монахи. Затем следуют основополагающие вехи его жития: принятие священнического сана (т. е. иеромонашество) в 1792 году и назначение строителем в Оптину Пустынь – в 1796-м…

      Прожив два месяца в богоспасаемой Оптинской обители и не видя, по человеческому размышлению, ниоткуда помощи к исправлению плачевного ее состояния, «и скучая, – добавлял в воспоминаниях сам о. Авраамий, – по своей духовной родине и прежней мирной беспечальной жизни», он отправился на Песношу. И не просто чтобы открыть старцу о. Макарию свою скорбную душу, но и молить его снять непосильное бремя, коим представлялось возрождение Оптиной. Но вышло иначе.

      «Старец принял меня с отеческою любовию и, выслушав мои сетования о скудости вверенной мне обители, велел запрячь свою повозочку и, взяв меня с собою, поехал по знакомым ему помещикам. Они в короткое время, по его слову, снабдили меня всем необходимым, так что я привез в монастырь воза два разных вещей. Возвратясь со сбору, старец пригласил меня отслужить с собою, а после служения и общей трапезы, совершенно неожиданно для всех, обратился к своему братству с такими словами: «Отцы и братия! Кто из вас пожелает ехать с о. Авраамием для устроения вверенной ему обители, я не только не препятствую, но и с любовию благословляю на сие благое дело».

      По призыву старца за о. Авраамием добровольно последовали сразу же несколько человек – позднее число волонтеров от Песноши значительно увеличилось. Кроме того, к монашествующим присоединились еще и сторонние трудники. Вот так и составилось братство, которого давно уже не видела в своих стенах разорявшаяся постепенно Оптина Пустынь. Из одного оптинского документа тех лет (а точнее – первого года обновления обители) мы узнаем имена двенадцати первых песношских отцов и братии, которые прибыли в наши края, на берега Жиздры, с богоугодной духовной миссией. Сохранила монастырская летопись и скупые сведения о том, как сложились монашеские судьбы некоторых из них.

      Навсегда останется в Калужской епархии сподвижник