Смех и смертный грех. Дарья Калинина

не происходило, а затем раздались длинные гудки.

      – Не берет трубку.

      – Позвони потом еще раз. Может быть, он не слышит.

      – Нет, он обиделся.

      – Тем более позвони ему еще! Я хочу, чтобы в день нашей с тобой свадьбы все вокруг были счастливы.

      Леся тоже этого хотела. Но увы, к Николо это не имело никакого отношения. Сколько бы ни набирала Леся его номер, модельер на вызов не отвечал.

      В конце концов Лесе даже стало не по себе. Воспользовавшись тем, что гости увлеклись каким-то конкурсом, который придумал неутомимый ведущий, она поманила Киру к себе.

      – Что еще случилось?

      – Николо не берет трубку.

      – С чего это? Не может ведь он до сих пор обижаться?!

      – А вдруг?

      И Леся укоризненно посмотрела на подругу. Понимает ли Кира, что обидела хорошего человека? Кира догадывалась, поэтому виновато произнесла:

      – А что я такого сказала? В сущности, ничего особенного я и не сказала.

      – Но у Николо болезненно развито самолюбие. Любая критика повергает его в гнев и ужас.

      – Я это заметила.

      – А ты обругала его шедевр.

      В голосе Леси снова прозвучал укор. И Кира, которой меньше всего на свете хотелось в этот замечательный день огорчать подругу, поспешно спросила:

      – Что же мне сделать, чтобы все исправить?

      – Пойди к Николо и извинись перед ним.

      – Я бы с радостью. Но думаешь, это поможет?

      Леся кивнула головой настолько решительно, насколько позволяло это сделать платье.

      – Уверена, он только этого и ждет!

      Чтобы осчастливить подругу, Кира была готова сделать что угодно. К тому же она и сама чувствовала себя неважно, сознавая, что пусть и невольно, но причинила человеку душевную боль. Пусть Николо гей или просто эксцентричный молодой человек, но кто она такая, чтобы осуждать его или его творения? Николо так видит красоту, это его личное дело.

      – Но и обижаться на мою критику ему тоже не стоило, – бурчала Кира по дороге себе под нос. – Мало ли что я там сказала! Сколько людей, столько и мнений.

      – Что ты там бубнишь? – спросил Лисица, которого Кира попросила сходить с ней.

      – Ничего.

      – Я не понимаю, почему именно мы должны идти и звать этого типа присоединиться к остальным гостям. Не хочет и не надо. Пусть сидит в каюте.

      – Но Леся хочет его видеть за столом.

      – Леся хочет, вот пусть Леся его и зовет.

      – Она не может уйти от гостей. Поэтому она попросила меня, а я тебя.

      – Ладно, – вздохнул Лисица. – Какой хотя бы номер каюты у этого типа?

      – Триста сорок пятый.

      – Значит, мы пришли.

      И Лисица решительно постучал в дверь каюты. Какое-то время ничего не происходило, а затем раздался слабый стон.

      – Что это? – насторожилась Кира. – Кто там стонет?

      – Тебе послышалось.

      – Нет, не послышалось.

      – Но сейчас ничего не слышно.

      И сколько Кира ни прислушивалась, стон больше не повторился.

      – Наверное, это из соседней