Убоженька. Виктор Гитин

Была бы возможность – я бы и не рожала.

      ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Понятно. Как только родовое отделение примет тебя, чтобы ноги твоей в моей палате не было!

      ВЕРА. Ага, разбежалась! Если положили в больницу, то кормите, поите и не вякайте! Это ваша обязанность. А в каком отделении лежать – мне по барабану!

      ЗИНАИДА КАРЛОВНА. (С возмущением). Не больница, а проходной двор какой-то! Всякую шпану на лечение кладут. Возись с ними, нянькайся за смешную зарплату. Порядок в палате наведите! Я санитарку сейчас пришлю. Чтобы у меня палате всё блестело!

      ЛЮБАША. Сделаем! Вы не волнуйтесь, пожалуйста!

      Зинаида Карловна уходит.

      ЛАРИСА ИВАНОВНА. (Со стоном к Вере). Как-звать-то тебя доченька?

      ВЕРА. Веркой все зовут.

      ЛАРИСА ИВАНОВНА. Имя, какое хорошее, Вера, Верочка, Верунька. Как же ты решила от ребёночка отказаться. Ведь это твоя кровиночка, твоя родненькая малюточка!

      ВЕРА. Что я дура?! Отец ребёнка признавать не хочет, а я должна всю жизнь теперь горбатиться? Почему отцов, которые своих детей бросают, никто не осуждает? А матерей, что ещё пожить нормально хотят и не нагулялись – все готовы со свету сжить? Где справедливость?

      ЛЮБАША. Это точно! Мужики часто пользуются неопытностью женщины в корыстных целях для самоудовлетворения. И справедливости в этом мире нет. Я вот тоже столько для людей добра сделала. И никакой благодарности в итоге! Одни гадости и претензии…

      В палату входит прихрамывающая убогого и невзрачного вида санитарка Анечка с ведром и шваброй. Начинает прибирать палату.

      АНЕЧКА. Здравствуйте. Можно я приберусь немного?

      ЛЮБАША. Давай по-быстрому. А то врач ругалась. И мне постель заправь красиво.

      ВЕРА. Стерва она, эта врач.

      ЛЮБАША. Стерва или нет, а ссориться с ней не советую. Иначе вылетишь из больницы за нарушение режима. Кто тебя тогда кормить будет? Сама сказала, что жрать хочется.

      АНЕЧКА. Зинаида Карловна – женщина суровая. Но ругать её не надо. Ей ведь тоже не сладко здесь работать. Больница маленькая, в нашем отделении всего пять женских палат и пять мужских. Заболевания у всех разные, а специалистов нет. Больные лежат вперемешку. Ей приходится во всех болезнях разбираться. Это сложно…

      ЛЮБАША. Чего ты её защищаешь? Она тебе родственница?

      АНЕЧКА. Нет. Я здесь только третий день работаю. Я сирота. Когда бабушка умерла, я оказалась на улице. Без дома и пропитания. Зинаида Карловна меня на работу взяла и разрешила жить в кладовке.

      ЛЮБАША. Плохо, что не родственница. Помогла бы мне с ней договориться. Ладно, сама всё решу.

      ВЕРА. Всё равно врачиха – дрянь. Была бы нормальная – согласилась бы мне аборт сделать. А так придётся рожать…

      АНЕЧКА. Аборт – это грех.

      Анечка подходит к Вере и внимательно ласково на неё смотрит.

      АНЕЧКА. Можно я твой живот потрогаю?

      ВЕРА. Это зачем?

      АНЕЧКА. Хочу твоего ребёночка почувствовать.

      ВЕРА.