Золото в её крови. Ирада Нури

точно таких же по объему мешков, едва не свернув себе при этом шею, когда, не удержавшись в руках, груз потянул его за собой.

      Но он справился. Как, впрочем, и всегда. Потирая натруженные плечи и спину, он устало кивнул старшему товарищу, и, приняв из его руки жестяную кружку с кипятком, заменяющим чернорабочим вроде него чай, вышел из пыльного помещения на свежий воздух.

      В углу грязного, кишащего крысами переулка, в котором располагался склад, валялись пустые деревянные ящики. В них, не далее, как третьего дня, они с напарником перетаскивали гвозди и металлические скобы. Подхватив один и перевернув его вверх дном, тот, кого старый мастер назвал Сидом сел на него, с блаженным вздохом поднеся к губам кружку. От первого же глотка обожгло язык. Он непроизвольно дернулся, и горячая жидкость немного пролившись, обожгла ему руку.

      «Чёрт!» – сквозь зубы выругался юноша, отложив от греха подальше кружку и, с некоторым удивлением уставился на покрасневшие пальцы, так, будто видел их впервые.

      Он, действительно, давно ничего не замечал. Сутками напролет таская на себе мешки в компании с Арчи, он уже давно потерял счет времени и забыл, как выглядел раньше. А ведь когда-то, эти самые руки считались самыми ловкими в Чикаго… Эх, да что теперь вспоминать… Слово данное отцу никогда не позволит ему вернуться к прежнему ремеслу, на котором он сознательно, вот уже полтора года как поставил жирный крест.

      Жизнь законопослушного гражданина была крайне тяжелой. «Честный» хлеб доставался такой ценой, что после трудового дня, попросту не лез в горло. Поденная работа от рассвета до заката, когда, частенько, приходилось работать без перерыва, оплачивалась жалкими грошами. А если, не дай Бог, ты заболел или того хуже, покалечился, то на твое место тут же ставили нового работника, а ты, без денег и без надежды на будущее оказывался на улице, где сотни таких же бедолаг вынуждены были побираться возле богатых домов промышленников и банкиров, либо же идти на поклон к ирландцам, итальянцам или австралийцам, наводнившим в последние годы улицы родного города после того, как им стало слишком тесно в Нью-Йорке.

      «Город ветров», как часто называли Чикаго, был третьим по величине крупным городом Соединенных Штатов и одним из самых привлекательных для построения бизнеса. Получивший своё название от индейского слова shikaakwa, дословно переводимого как «дикий лук», поскольку в этих местах это растение росло в избытке, город, образовался на свободном участке суши между озером Мичиган и рекой Миссисипи. Глядя на то, как стремительно он развивался, трудно было предположить, что ещё совсем недавно, эти места были пустынными и всё его немногочисленное население составляли дикие племена алгонкинов, майами и иллинойсов.

      Уже к концу прошлого века здесь функционировала железная дорога и имелся телеграф. Правда сильнейший пожар случившийся в 1871 году едва не погубил все планы градостроителей, разом погубив около восемнадцати тысяч домов. В полыхающем огне, стремительно разносимым знаменитыми чикагскими ветрами погибни театры, магазины,