Коза и семеро волчат. Дарья Донцова

к подруге с воплем:

      – Что с тобой?

      – Она почему-то упала, – ответил хорошо знакомый мужской голос.

      Я замерла, потом догадалась посмотреть в сторону входа. Там темнела мужская фигура.

      У меня закружилась голова.

      – Эдик?

      – Здравствуй, Дашенька, – как всегда ласково произнес психотерапевт.

      – Ты жив? – воскликнула я.

      – Да, – удивился он, – а почему ты спрашиваешь?

      – Э… э… э… – протянула я, – ну… вроде… короче… подними Галюшу, отнеси ее на диван. А я уберу осколки.

      – Эх, хороший коньяк пропал, – огорчился Эдик, – и мне одному с задачей не справиться. Давай так: ты возьмешь Галку за руки, я за ноги, и положим ее на софу. Только сначала замети стекляшки. А то наступим в них, раздавим, по всей комнате разнесем. Надо врача вызвать. Галюша определенно заболела! Свалилась, как подкошенная. Наверное, плохо с сердцем стало!

      Я наконец-то пришла в себя.

      – Нет. Она просто испугалась.

      Эдик засмеялся.

      – Кого? Меня? Мы знакомы не один год, с какой стати ей бояться близкого родственника? Неужели я такой страшный? Вроде утром выглядел обычно. Правда, потом весь день на себя не любовался, работал. Сложные сеансы были сегодня.

      Эдик говорил, как обычно, ровным приятным баритоном. Он не выглядел взволнованным, испуганным и уж совсем не походил на мертвеца. Но мне почему-то становилось все страшнее и страшнее. В тот момент, когда мне по непонятной причине захотелось заорать от ужаса и удрать вон из дома Боковых, в столовую вошла Алиска, за ней следовали два молодых парня в комбинезонах, тот, что повыше, нес черный мешок.

      – Привет, Дашута, – сказала Карякина, – рада тебя видеть, Эдик. Где у нас труп?

      – На полу, – ответил вместо меня один из санитаров.

      И в ту же секунду Галка начала садиться.

      – Ну ваще, – восхитился другой парень, – жмурик-то бойкий.

      Бокова открыла глаза и прошептала:

      – Голова кружится.

      Я ринулась к ней.

      – Сейчас помогу тебе встать.

      – Так где труп? – повторила Алиска.

      – В гардеробном домике, – пролепетала хозяйка особняка, – Эдик там.

      – Если речь идет обо мне, то я здесь! – уточнил племянник Никиты.

      Галя уставилась на него и жалобно спросила:

      – Вы его видите?

      – Эдьку? – уточнила Алиса. – Распрекрасно. Хотя лично мне созерцание его рожи ни малейшего удовольствия не доставляет. Весть о кончине дурака, который объявил себя психотерапевтом японо-китайской школы дзен-буддизма на платформе биологии, была воспринята мной с восторгом. Жаль, радость оказалась недолгой. Ребята, отбой! Трупешник живее всех живых, сейчас жрать запросит! Покойника кормить не за что, а мне дайте кофейку со сливочками, да кружечку побольше. Конфеты достаньте. Галка, хватит валяться, ты жива. Вытаскивай из нычки анлийский шоколад, который Никита из Лондона приволок. Тот, что он мне подарил, я давно сожрала. А у тебя коробочка определенно припрятана.

      Глава пятая

      На