Большая вода. Александр Маркин Вадимович

скорее манеру образованного человека, а не человека из рабочей среды. Ко всему у него была твердая походка и весьма уверенный вид, шаги он словно чеканил.

      «То есть вы собираетесь ограбить, а если будет нужно, и убить ни в чём не повинных людей? Справедливо ли это?»

      «Тише, прошу вас, тише, убавьте немного тон, а если можно – то и пафос речей. Вы печётесь о справедливости? А есть ли она вообще в этом мире эта справедливость. Вы взрослый человек, и вижу, что не глупый. Вы её где-то эту справедливость видели?»

      «Даже если я её не видел, то это не означает, что её нет. В чём виноваты эти люди перед вами?»

      «Отвечу вам так: вы нашу главную цель знаете, эта цель и есть восстановление справедливости, в рамках всего земного шара, конечно. Так как в этом старом мире её нет, то надо строить новый – там, где она будет. Чтобы он появился, надо избавиться от всего, что этому новому миру мешает.

      На это нам нужны деньги, и мы собираемся взять их не у нищего, просящего милостыню у городских ворот, не у бедного крестьянина батрака, которому нечем кормить свою семью и не у пролетария, стонущего под гнётом заводского начальства. Мы собираемся их взять у толстосумов, из поколения в поколение использовавших труд вот таких людей как мы, плативших им крохи, копейки, когда сами они, жируя и шикуя, покупали для своих дочурок дорогие наряды, возили их по заграницам, кутили в дорогих столичных ресторанах и строили усадьбы, на порог которых нас бы с вами пустили только в качестве лакея. Думаете, они уважают таких людей как мы?! Да, мы для них и не люди вовсе».

      «Если разобраться в том, что вы говорите, то можно подумать о том, что, ограбив этих людей и сделав их тем самым нищими, вы совершите благо для человечества. Знаете, по сути вы хотите сделать людей счастливыми, с помощью несчастья других людей, которое желаете воплотить в жизнь».

      «Возможно, вы правы, так оно и есть: нам нужна сакральная жертва для успеха нашего предприятия и рождения нового мира. Без таких жертв в мире не произошла бы ни одна существенная, хотя бы малозначительная перемена к лучшему».

      «Ну, сами посудите, даже, если пролетарий возьмёт верх над гнетущей его буржуазией и аристократией и получит власть, то верхушка пролетариата получит себе в руки те материальные блага, которые были отобраны у свергнутого ими класса, и перестанет быть пролетариатом, начав жить аристократично. Это замкнутый круг, и в целом, роковой момент всемирной истории, – на этих словах Бальтазар остановился, – а теперь, прошу меня извинить, мне необходимо вернуться обратно».

      «Кстати, а где вы остановились в городе?»

      «Я нашёл временную работу у одних купцов, у них же и живу в доме».

      «Вы понимаете, что я доверил вам тайну, которая, если станет известной кому-то ещё, нас всех погубит».

      «Я умею хранить тайны, особенно чужие. Не беспокойтесь я всё понимаю, в том числе я понимаю, что может произойти, если я вас выдам».

      «Это хорошо, что вы всё понимаете. Повторюсь, дело о котором я вам поведал, имеет весьма важный характер, и мы не думаем от него отступать. Вы хотите