Белый олень. Часть 1. Дочь севера. Николай Александрович Юрконенко

дочь, – посуровел Очитуха. – Ночью ехал, на тонкий лед попал. Сам утонул. Жена утонула. Олешки утонули. Инга осталась. Я вырастил. Многому научил, дочкой называю.

      – Большая она уже, Инга-то?

      – Совсем большая. И шибко бравая. Клубом в поселке заведует, – в голосе Очитухи послышались горделивые нотки. – А ты, значит, летать собрался? Это хорошо, так думаю.

      Они умолкли, каждый задумавшись о своем, Очитуха первым нарушил молчание:

      – Снасть, однако, собираешься проверять?

      Сергей не спеша встал, осторожно ступая, направился к берегу залива и оглянулся. Среди деревьев, в огромной ночи, одиноко и как-то беспомощно мерцал костер. Некоторое время Сергей стоял неподвижно, отыскивая глазами веху – тальниковый прут, изогнутый дугой и воткнутый одним концом в дно, другим в берег – к нему был привязан перемет. Река прибывала, и Сергею пришлось забрести в воду. Нагнувшись, он наощупь отыскал снасть, затаив дыхание, осторожно потянул. Нить задрожала, заходила из стороны в сторону, на отмели мощно забилась крупная рыбина. Сергей взял ее под жабры. Красавец таймень серебрился мелкой чешуей, переливающейся в тусклом отсвете луны. Сергей наживил свежих мальков и забросил перемет. Грузило звучно булькнуло, по воде разошлись круги.

      Проверив переметы, он вернулся к костру, неся на тальниковом здевне' несколько ленков и тайменей.

      – С удачей тебя, бойё! – Очитуха протянул Сергею его кружку. – Чаевать еще маленько надо, сила завтра пригодится – до кордона шибко далеко шагать.

      – У чая ноги жидкие… Давай-ка мы парочку рыб на рожне поджарим, – Сергей принялся насаживать красноперого тайменя на заостренный тальниковый прут, просунув его через рот до самого хвоста. Затем проделал то же самое с крупным пятнистым ленком. Воткнув свободные концы прутьев под крутым углом к жару костра, глянул на часы, затем на Очитуху:

      – Через десять минут будем ужинать, дедушка.

      Тот молча наблюдал за ним, потом удовлетворенно произнес:

      – Молодец, бойё, помнишь, что рыбу потрошить не надо, чтобы жир внутри сохранить.

      – Как ты и отец учили, так и делаю, – кивнул Сергей. – И повернув аппетитно шкворчащее жарко'е к огню другой стороной, сожалеюще сказал. – Рыба, это конечно хорошо, а вот не помешал бы мне утром оленя завалить, сейчас бы ели бухлёр4.

      Очитуха от изумления даже кружку на пенек опустил, уставился на Сергея.

      – Школа учился, армия служил, война воевал – ума совсем нет: шибко глупые сказал слова.

      – Это почему же?

      – Кто тайгой шел, белого сокжо'я5 стрелял – совсем худой человек.

      – Как так?

      – Э-э-э… Слушай, однако. Шибко давно это было. В то время реки ручейками были, а озера – лужами. Большая беда случилась в тайге – зверь исчез, птица улетела. В чумах голод поселился, уже много очагов погасло, стали помирать люди. И тогда небожитель Тангара'6 послал на стойбище предков Белого оленя-спасителя. Он вывел людей в долину, где было много зверя и птицы. Наш род пошел

4

Бухлёр (бухулёр) – густой бульон с крупным кусками мяса дикого животного (забайкальск.)

5

Сокжой – дикий олень. Встречаются особи с совершенно белой шерстью (эвенк.)

6

Тангара' – у народов Севера – добрый дух, сказочный богатырь (эвенк.)