Кожа. Александр Галиновский

по улице стояли обыкновенные пятиэтажки. Свет горел только в некоторых окнах – вечная болезнь спальных районов. Завтра на работу и все такое. Эти дома всю жизнь напоминали мне клетки – закопченные, многолюдные и страшно сырые. Будто неумелая рука переворачивала ведерки с песком.

      Все еще опираясь на мое плечо, толстяк ткнул пальцем в сторону одного из таких домов. Наверное, со стороны мы напоминали двух закадычных друзей, возвращающихся с затянувшейся пьянки.

      У подъезда, доставая ключи, он вновь принялся бормотать, но я не разобрал ни слова. Мы вошли. Лифта не было и в помине, а впереди лежала темная лестница. Я глянул вверх, туда, где в пролетах между этажами должен был виднеться свет, но ничего не увидел.

      Подняться на третий этаж было непростым делом. Толстяк сопел и кряхтел так, будто это он тащил меня всю дорогу, и я ровно сорок семь раз (по одному на каждую ступеньку), проклял ту минуту, когда я вообще сел с ним за один столик. На последней ступеньке я снял его руку с плеча и прислонил толстяка к стене. Прогулка на свежем воздухе и экстремальный подъем отрезвили его. Он вновь принялся бормотать…

      – Она дома… Дома. Сидит там и вышивает… И читает…

      Я нажал на кнопку звонка.

      – Читает она Библию…

      Я не сразу понял, что произошло. Дверь открылась, но света не было. Вместо этого я почувствовал как рядом возник кто-то третий. И я увидел глаза.

      Огромные. Даже больше, чем донышки стакана. Словно внутрь той самой рюмки, что показывал мне толстяк, положили по светодиоду.

      И, кроме того, я не просто почувствовал чье-то присутствие. Я ощутил как женские руки увлекают меня следом, а потом – дыхание и укус, чуть пониже мочки. Толстяк за моей спиной тихо захныкал: она вновь сделала это.

      В этот момент я понял, почему он так усердно напивался. Ведь алкоголь всасывается в кровь, а вампиры – «кровопийцы» и вурдалаки, как впрочем, и нормальные люди, не любят, когда их напитки разбавляют…

      Колумбы и звезды

      – Знаешь, у меня был приятель, который вот так сошел с ума.

      – Как «так»?

      – Просто сидел и смотрел на небо, в точности как мы с тобой сейчас, и в конце концов, увидел.

      – Что «увидел»?

      – Не «что», а «кого». Пришельцев, ясно кого.

      – О чем это ты?

      Они сидели на крыльце и потягивали пиво из банок. Был август, середина дня – самое время, чтобы посидеть в тени и выпить чего-нибудь холодного.

      – Что только не привидится со скуки.

      – Это уж точно.

      Оба посмотрели вверх. Небо имело необычайно голубой, даже бирюзовый оттенок. Минуту они молчали.

      – А этот… приятель твой, что он увидел?

      – Не знаю. Может, летающую тарелку, а может и сказочного дракона, кто его разберет.

      – Тогда почему мы – ни ты, ни я, ничего не видели?

      – Я же сказал: кто его разберет.

      Они открыли по свежей банке и вновь погрузились в ленивую