Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга шестая. Игнат Черкасов

наверное, да?

      Очередная волна воспоминаний оказалась некстати, но и без неё было понятно, что песенка его спета, так как телохранитель уже держал его на мушке, а сам он ещё даже пистолет не успел выхватить, не говоря уже о предохранителе на нем. Припрятанная хлопушка под ковриком для ног подняла по тревоге не только Пацифиста, но и Рейчел, которая вмешалась:

      – На этом твоя работа окончена, дальше я сама.

      Пацифисту очень захотелось перевести взгляд с Инферно и посмотреть на Рейчел, а именно убедиться, что она головой не тронулась:

      – Ты шутишь? Он ведь не поговорить пришел.

      Кошмар – Поговорить. А зачем же еще?

      Пацифист – Да, конечно, а пистолет для убедительности прихватил.

      Кошмар – Пошел ты.

      Пацифист – Не дождёшься.

      Рейчел подошла к Пацифисту и положила руку на его – на ту, что он вытянул в сторону Инферно, держа его на мушке:

      – Уходи, и это не просьба.

      Пацифист – Рейчел, он же убьёт тебя. Он же…

      Рейчел – Пусть лучше он. Я устала, пойми. У меня нет идеи, как у тебя. Только близкие люди, которых я уже эвакуировала, а значит уже можно и выдохнуть. К тому же у нас незаконченное дело, у которого нет срока давности. Прошу, уходи.

      По голосу Рейчел и так было понятно, что она выдохлась и бороться, не намерена:

      – Твоё право.

      Убрав пистолет, Пацифист ушел, а после и уехал, оставив их одних – «Когда человек сдался, его уже не спасти. Прощай Рейчел».

      Рейчел не особо обращая внимания на Инферно пошла к себе в кабинет, а Кошмар остался на месте, пока не услышал, как Пацифист уехал. Пройдя к ней в кабинет, он испытал легкую неловкость от новых обстоятельств их новой встречи в тот же вечер:

      – Зря отпустила.

      Рейчел встала у окна, ностальгируя по былым временам, опять же связанных с ним:

      – Зря пришел, ученного уже нет.

      – Хреново, особенно для тебя… Скажи, Рейчел, зачем они тебе?

      – А тебе зачем? Хотя если вспомнить твой скелет, твой интерес становится понятен.

      – Мой что? Ты снова меня пытаешься нагрузить очередной чушью?

      – Ты ведь ничего не помнишь? Ничего и никого?

      – Я помню тебя, если ты об этом, но это ничего не меняет. Это лишь картинки, немое кино, так сказать. Этого слишком мало, чтобы пережить заново, заново почувствовать.

      – Так значит, я для тебя ничего не значу?

      – Значишь, правда, не то, на что намекаешь. Ты мразь, Рейчел, а я мочу мразей.

      Он выхватил пистолет, снял его с предохранителя, а когда навел на неё, она уже была повернута к нему лицом с гранатой в одной руке и чекой от неё в другой. Он явно такого не ожидал, как и всего остального до этого, что в дребезги ломало его концепцию о непобедимом Кошмаре. Рейчел начала к нему подходить, а он забыл выстрелить ей в живот, во всех смыслах