Спелое яблоко раздора. Марина Серова

вы полагаете, как сыщик, что могло заставить Алекса воспользоваться удавкой? – Его интеллигентное худощавое лицо стало строгим.

      – Позвольте переадресовать вопрос, – вежливо предложила я.

      – Подумайте над возможностью шантажа. Мне это кажется самым вероятным. Хотя я и представить не могу, чем именно можно было шантажировать Алекса. И еще одно, немаловажное, наверное: он был болен. Рак.

      – Что же вы сразу не сказали? – ахнула я.

      – Вы думаете, это меняет дело? – удивился Пантелеев.

      – И еще как!

      – Сомневаюсь, Татьяна Александровна, – печально произнес тот. – Потому что форма рака была легкая, и он смело мог прожить еще десяток лет. Вряд ли это могло послужить поводом к самоубийству. Поэтому, уверен, причину искать нужно в другом.

      Я помолчала, потом с позволения Игоря Владимировича закурила и наконец решилась задать самый щепетильный вопрос:

      – А если это все-таки связано с Григорьевым, который собирается обвинить Высотина в плагиате?

      – А он собирается сделать такую глупость? – изумился Пантелеев.

      – Да, и полагает, что у него есть доказательства.

      – Ну, это совсем было бы неразумно, хотя и могло стать причиной. В таком случае смерть Алекса была бы выгодна в первую очередь ему самому.

      – Потому что сейчас никто не поверит обвинениям? – догадалась я.

      – Да, потому что сейчас менее всего будут склонны принять это за правду, даже если это и правда.

      – Согласна, – немного подумав, кивнула я. – Что же, спасибо, вы оказали мне большую помощь. – Я затушила сигарету. – Теперь позвольте попрощаться, мне следует кое-что уточнить.

      – Надеюсь, с моей помощью вы выясните, что случилось на самом деле и что означало письмо Алекса?

      – Надеюсь, – вздохнула я. – Хотя в своем письме, если я не ошибаюсь, он как раз говорит о том, что причина в личной жизни.

      – Но все зависит от того, что понимать под «личной жизнью», – многозначительно заметил мой великодушный собеседник. – Для каждого это что-то свое.

      – Вы снова правы. – Я поднялась, и Пантелеев сделал то же самое. – Спасибо еще раз. – Я протянула ему руку. – Скажите, вы здесь надолго?

      – Я уезжаю завтра. Вот вам моя визитка, если вдруг понадоблюсь…

      – С удовольствием к вам обращусь, – заверила я.

      Я вышла из спальни в полной уверенности, что обрела союзника, который уже прояснил некоторые детали и, возможно, поможет еще кое в чем разобраться. Игорь Владимирович покорил меня своей искренностью. Я была склонна ему верить так, как верят только профессиональным психологам и независимым экспертам.

      Сейчас же я понимала: следует сначала выяснить у Толика, было ли самоубийство самоубийством. И необходимо познакомиться с вдовой Высотина, составить о ней свое, так сказать, собственное мнение.

      После разговора с Пантелеевым я полагала, что следует поинтересоваться и Сергеем, и Артуром, а также узнать, что они собой представляют на самом деле.

      Едва