Тень Луны. Александр Григорьевич Коренной

Кольцов оформлял протокол, а я прошел на балкон, где нервно курил старший Недельский.

      – Арестовывать вашего сына мы не будем. Но просьба, пусть Слава пока останется в городе. Могут возникнуть вопросы, поймите, мы работаем.

      – Обещаю, что он явится по вашему первому звонку, – миролюбиво проговорил в ответ Недельский. Он уже казался более спокойным, но растерянным. – Только прошу вас, не надо шума, повесток и прочей официальной суеты. Я – человек известный, и не хочу огласки, поймите и меня. Уверен, что Славик ни в чем не виноват, но на его содействие в поиске можете рассчитывать. Он в этой Елене души не чаял.

      Недельский больше не обвинял нас в беспределе, а размышлял о том, как коснулось его семью это происшествие. Что ж, так ведут себя и нормальные отцы, которые переживают за своих детей.

      – Хорошо, – обещаю я, но задаю вопрос, ковырявший в моей голове все время обыска. – Павел Петрович. Все же, как можно покинуть подъезд, если не через холл? Консьержки показали, что не видели, как Соколовская выходила из этого дома.

      – Разве что по пожарной лестнице, – с недоумением пожав плечами, сообщает Недельский-старший. – Необходимо вылезти из окна и вдоль наружной стены спуститься вниз. Только зачем ей это было нужно?

      Ясно. Исчезновение Лены из дома ее парня так и осталось темным пятном. Как ночное небо, когда на нем нет Луны.

      * * * *

      …. А к концу дня я заехал домой к Соколовской за фотографией. Любовь Ивановна открыла дверь, с надеждой заглядывая в мои глаза, но порадовать ее пока было нечем. Она достала со шкафа семейный альбом и позволила мне самому выбрать нужное для объявления в розыск фото. Я выбрал четкий снимок, где длинноногая девчонка стояла во весь рост и улыбалась, демонстрируя свою красоту. Пролистал на автомате еще несколько альбомных листов, и вдруг взгляд зацепился за одну маленькую фотографию. Лена Соколовская, на пожелтевшей от множества лет, потрескавшейся фотобумаге. Отметив мое удивление, Любовь Ивановна пояснила.

      – Это Леночкина прабабушка, Виталина Яковлевна. Вы тоже заметили, как Лена похожа на нее? Да, есть такое. Она умерла давно, дочь тогда еще была совсем маленькая. Бабушка помогала моим родителям меня растить. А этот снимок был сделан еще во время войны, когда город был оккупирован фашистами.

      Где-то я его встречал.

      Точно видел. Где? Почему фото привлекло меня? Мозг, как муравей, роется в событиях истории, но не цепляет нужной нити. Ладно, пора.

      Уже в коридоре небольшой квартиры Любовь Ивановна снова расплакалась.

      – Я как чувствовала, – проговорила она. – Зачем отпустила Леночку из дома? И день тот был, ко всему, неблагоприятный.

      – В каком смысле? – тактично уточняю я.

      – Неблагоприятный, когда высокая вероятность несчастных событий. День начала первой фазы Луны. Так писали астрологи, я читаю их прогнозы, – и Соколовская снова всхлипнула. – Читать читала, а дочь не уберегла.

      Опять Луна. Сразу вспомнился профессор Колохатько. Может, первая фаза и на нем сказалась? Активизировала