Ничего личного. Олег Бойко

РАЗМАЗНЯ, то – пожалуйста!

      Не знаю почему, но я не смог не улыбнуться. Даже рассмеялся.

      – Спасибо, Юль! Ты умеешь поддержать в трудную минуту. Этому учат на курсах медсестер?

      – Этому жизнь учит… Если хочешь помочь человеку – помоги делом, не можешь делом – помоги словом.

      – А если и словом не знаешь, как помочь?

      – Тогда не надо делать вид, что хочешь помочь…

      Логика в ее словах без сомнения присутствовала. Не знаю, когда Юлька успела стать философом, раньше я за ней ничего подобного не замечал, но сегодня она меня просто сразила наповал своей непохожестью на ту стервозную девчонку, которая, как мне всегда казалось, плохо влияла на Веронику и будто бы даже ревновала мою бывшую девушку ко мне. Наверное, с годами люди на самом деле меняются. Иногда кардинально.

      Мои мысли прервал шум мотора и осветивший нас с Юлькой яркий свет автомобильных фар. Это кто-то лихо зарулил на школьный двор и припарковал свое авто на стоянке прямо перед трибунами у футбольного поля.

      Разомкнув объятия, Юлька чуть отстранилась от меня и прикрыла глаза ладонью, чтобы свет фар не так сильно слепил. Я тоже встал на ноги и повернулся к машине – здоровенному «Мерседесу» S-класса, хозяин которого уже заглушил двигатель и, погасив фары, выбрался из салона под моросящий дождь.

      Это был смуглый чуть располневший мужчина нашего же возраста с густой кудрявой копной черных волос и слегка облагороженной недельной порослью на лице, одетый в черные джинсы и кожаную куртку, под которой навыпуск была надета просторная цветастая рубашка.

      – Ба-а!!! Какие люди… – всплеснул он руками. – Извините, если вдруг помешал вашей идиллии… Юль, муж-то знает, что у тебя тут «лова-лова»?!

      – Заткнись, Бахти! За собой лучше смотри.

      И тут меня осенило – это был Бахти Шекеров по прозвищу Цыган. Впрочем, не только по прозвищу. Он на самом деле был цыганом.

      Знаю, это прозвучит странно, но когда-то их табор стоял на окраине поселка за совхозными садами. Чем они зарабатывали себе на жизнь, никто толком не знал, но слухи разные ходили: от похищения людей ради выкупа до откровенного разбоя. Все, что в детстве видел я – это разведение лошадей, организация ярмарочных представлений с гаданиями по рукам и на картах, катание всех желающих в своих кибитках и не прекращающаяся торговля бесчисленными побрякушками.

      Что касается Бахти, то он был одним из немногих, чьи родители отдали своего ребенка в школу, чтобы тот получил хотя бы начальное образование. Его отец был цыганским бароном. И, видимо, они не прогадали, учитывая то, на какой машине их сын теперь разъезжал. А в школьные годы парень был изгоем. Помню, как тогда над ним издевались (и я не был исключением, о чем сейчас искренне сожалею, потому как с годами мозгов прибавилось), обзывая то «марафонцем» из-за того, что парню приходилось ежедневно пешком преодолевать около восьми километров в одну сторону по дороге в школу, то «конокрадом» из-за его цыганской крови, а то попросту прилагательным, характеризующим цвет его пятой точки. И лишь один человек, по крайней мере,