Три дня до Нового года. Наталья Вениаминовна Лосева

диагонали, возле самой двери, которая почти никогда не закрывалась, из-за чего из коридора шел сквозняк и доносились отголоски посторонних шумов. Но эти неудобства были ничем по сравнению с главным приобретением – максимальной отдаленностью от «рокового» места. Прочь, прочь от прежней жизни! Прочь от смерти! Рано ей пока думать о ней. Еще ребенка родить надо! Пусть Пашка уходит – она для себя родит.

      С трудом перенеся без разрешения медперсонала постельные принадлежности и личные вещи, Надежда свободно вздохнула, вытянулась на новой постели и впервые за время пребывания в больнице забылась спокойным, глубоким сном.

      Проснулась она, когда на улице уже были сумерки.

      – Почему в потемках сидим? – поинтересовалась она у единственной оставшейся Семеновны.

      – Тс-с-с! – прошипела та. – Ждем-с. Ночью прорвет. Так что спи давай!

      Семеновна любила выражаться замысловато, если не сказать более.

      – Прорвет – так прорвет, – устало ответствовала Надежда, в голове у которой все разом перемешалось: центральное отопление, водоснабжение и канализация. – У нас всегда все не как у людей. А что ж они раньше-то не чинили?

      – Кого???

      – Ну… ты сама говоришь: прорвет!

      – Голова – садовый веник. Прорвет нас с тобой. Вернее, таких, как мы.

      Надежде совсем стало плохо от аллегорий Семеновны. Она хотела накрыть голову подушкой, чтобы не слышать продолжений непонятного прорыва, как вдруг уловила:

      – Сегодня вторник. Сегодня наша больница дежурная. Сейчас потащат со всего города. Только, родная, держись! Перед Новым годом желающих – во! Под завязку будет.

      До восемнадцати часов, пока работают приемные отделения всех больниц, нуждающиеся могут обращаться по месту жительства, а после – только в дежурную больницу, одну по городу. Вторник – день дежурства хирургического отделения 10-й больницы. Все уже знали: каждый вторник, начиная с вечера и до самого утра, будет аврал. Медперсонал к этому дню готовился заранее: медикаменты, инструмент, кровь – все необходимое старались запасти с избытком. Это дежурство было особенным – предпраздничным, предновогодним. А накануне Нового года происшествий на всех с лихвой хватает: и медикам, и милиционерам.

      В районе десяти часов вечера поступила первая женщина с коликами в боку. Ванессе Розальевне, потомственной дворянке польского происхождения, было под восемьдесят, но, несмотря на свой солидный возраст, она впервые очутилась в больничных стенах. Больная с брезгливостью воспринимала халат, постельные принадлежности, места общего пользования. Врачи долго ее осматривали, взяли анализы, сделали укол и велели ждать. Ванесса Розальевна долго не желала ложиться на казенную кровать, но после выключения света все-таки сдалась.

      Правда, спать пришлось недолго. С небольшим перерывом после первой больной поступила женщина по виду лет шестидесяти.

      – Клавка, – сквозь слезы представилась она.

      Клавка