Христианство и зло. Вячеслав Сорокин

два положения дел, которые должны быть рассмотрены в контексте взаимоотношений христианства и зла: когда теория хороша, а практика плоха, и когда и теория, и практика плохи. Наименее вероятным представляется второй случай. В общем мнении, даже во мнении тех, кто отвергает христианство по другим причинам, утвердилось представление о высоких этических ценностях христианства. Если религия или идеология преследует всеми одобряемые цели, но практические результаты оказываются незначительными или даже обратными ожидаемым, эта неудача в какой-то мере оправдывается положительным характером замысла. То, что замысел в данном случае не получилось осуществить, трагедия, а не преступление. Так на повестке дня оказывается вопрос вины христианства: можно ли возлагать на него ответственность за эту неудачу, и если нет, то кто ответственен за неё. Даже если причастность христианства ко злу в рамках его практики однозначно выявлена и подтверждена, из этого ещё нельзя сделать заключение о безусловной вине христианства: оправданием ему может служить красота его идеалов и принципов. Именно эта точка зрения на христианство наиболее распространена и разделяется всеми его сторонниками: несмотря на практические трудности и проблемы с воплощением христианских ценностей и принципов в жизнь, сами эти ценности и принципы нисколько не утрачивают через это своего положительного характера и продолжают оставаться для человека важнейшим духовным ориентиром.

      По сравнению с этим взглядом, оставшаяся точка зрения, сообразно которой и теория, и практика христианства плохи, разделяется немногими. Для автора она представляет по разным причинам особый интерес, и этой точке зрения будет уделено главное внимание в предлагаемом сочинении. Вопрос, который в данном случае встаёт сам собою, может быть сформулирован так: какая из двух точек зрения ближе к истине – та, что теория христианства хороша, но его практика расходится с его теорией, или та, что и теория, и практика христианства плохи, что негодная практика в данном случае есть лишь естественное и необходимое следствие негодной теории.

      Часть I

      Любовь как первопринцип

      Пусть велика земля, но даже и она

      Имеет свой предел,

      Но в мире есть одно,

      Чему конца не будет никогда,

      И это бесконечное – любовь!

Из японской поэзии

      I. Любовь как необходимость

      В любви можно видеть главный определяющий принцип всех дел и поступков человека. Но не в той любви, которая воспевается поэтами и охотно обсуждается философами, не в эротической любви; и не в любви к ближнему, которой требует от человека Христос, но в любви к себе и собственному благу. Любовь к себе не противоречит заповеди любить ближнего. Эта заповедь была бы невыполнима, если бы в любовь человека к себе уже не была включена как её составляющая любовь к другому. На отношении любви к другому держится очень многое и для самого любящего. Любовь