Восход памяти. Ядвига Симанова

Она же посоветовала лесную ведьму. И вот перед Марианной – сырость, снег, глухой лес, сугробы по колено, холод и тьма…

      Неподалеку каркнула ворона – недобрый знак… или наоборот? Марианне отчего-то захотелось пойти в том направлении, откуда доносилось карканье. Ворона уже не одна, их целых две, они кружат в верхушках заснеженных елей, откуда горстями падают студеные хлопья. А вот и третья ворона – пролетела прямо над головой. Мысли спутались. Ноги сами несут девушку в глубь леса, где она, черпая сапогами снег, протаптывает дорогу в неизвестность, провожаемая карканьем черных птиц. Неужели она не ошиблась и это огонек мерцает вдалеке? Марианна заставляет себя ускорить шаг. Вороны как будто ждут ее и тоже летят на огонек. Девушка боится потерять сияние из виду и следует напрямую, продираясь через валежник, не замечая, как острые сучья режут онемевшие колени через давно порванные колготы. Все это – житейские мелочи по сравнению с радостью, что охватывает Марианну – неужели спасена? Неужто нашла? Огонек светит из незашторенных окон маленькой избушки, сколоченной из крупных бревен и едва заметной через толстый слой налипшего на древесину снега. Марианна уверена – она нашла то, что искала. Она позволяет себе остановиться, отдышаться, морозная влага наполняет грудь.

      И вот она уже сидит в тускло освещенной комнатенке на скрипучем деревянном табурете, попивая свежезаваренный хозяйкой час с весьма странным вкусом из затейливой смеси трав и кореньев. Печь давно не чищена – черна от золы, и в ней неспешно тлеют поленья. Но аромату дров не под силу перебить затхлый запах старости всего и вся. Марианне кажется, что этот тухлый смрад исходит от самой хозяйки: тощей сгорбленной старухи с платком на голове, едва скрывающим жиденькие ниточки седых волос, и с огромной бородавкой под левым глазом, который то ли из-за нее, то ли сам по себе значительно меньше правого и скошен к переносице. «Настоящая Баба-яга, – думается Марианне. – Что ж, тем лучше, ведь так и должна выглядеть настоящая ведьма».

      – Беда твоя – не редкость, – говорит старуха скрипучим голосом. – Ты вся такая ладная: фигурка, смотрю, волосы белесые. Образованная, видать тоже. А счастья нет…

      Марианна смутилась под оценивающим взглядом ведьмы, а та продолжала:

      – Стоит кому-то тебе полюбиться, чуть сердечко забьется сильнее… как бац! Конец всему! Пропадает хлопец, да так, что не сыскать. И видеть тебя не хочет, знать не хочет, из сердца вон. Вот что я скажу тебе, девица: порча это!

      Старуха угрожающе подняла вверх палец.

      – А кто ее на меня навел? И можно ли как-то ее снять? – спрашивает Марианна.

      – Узнаем, – говорит старуха. Берет в руки карты, обыкновенную игральную колоду. Тасует. – Сними! От себя, говорю!

      Девушка с трепетом касается колоды. Старуха смачивает слюной палец, достает верхнюю карту, которая тотчас появляется перед самым лицом перепуганной девушки.

      – Вот она – твоя пиковая дама! –