Командир Красной Армии: Командир Красной Армии. Офицер Красной Армии. Владимир Поселягин

сапожках, они даже двигаться стали по-другому, увереннее, что ли.

      После того, как старшина закончил, я сформировал из «нахлебников» два минометных расчета по три человека, выделив им машину. Командиром временно поставил одного из бойцов постарше и поопытнее, пока нет ефрейтора Смелова, охранявшего мой тайный склад. Он раньше тоже был минометчиком.

      Дав батарее часовой отдых, я с двумя переводчиками пошел допрашивать пленных. К сожалению, ни к чему это не привело, так как оба оказались из хозчасти пехотного полка, который мы обстреляли. Эти, например, были водителем и сопровождающим. Ну понятно, опытные вояки быстро свалили, поняв, что оборону в поле не займешь.

      Документы это подтвердили, не удивительно, что при них не было оружия, поэтому после допроса я приказал пленных расстрелять.

      – Товарищ лейтенант, но они же военнопленные! – возмутился стоявший неподалеку Сазанов.

      – Они сдались? – спокойно спросил я.

      – Нет.

      – Я считаю военнопленными тех солдат противника, которые сами сдались нашим войскам, в других случаях это «язык», то есть пленный для допроса. На них правила не распространяются. Поэтому приказываю расстрелять.

      Посмотрев, как бойцы мнутся, нехотя берясь за оружие, чтобы отвести немцев подальше, со вздохом вытащил из кобуры ТТ и произвел два выстрела в головы стоявших на коленях пленных.

      – Не надо сомневаться и думать, хорошо это или плохо. Пока вы думаете, противник убьет вас. Все слышали, что я сказал?.. – я внимательно осмотрел присутствующих, после чего жестко приказал: – Трупы утащить подальше, пусть тут не воняют!.. Чего ждем? Выполнять!

      Как ни странно, не только уничтожение колонны, но и этот поступок вознесли мой авторитет на небывалую высоту.

      В течение этого дня мы шесть раз открывали огонь по самолетам противника, прикрывая наши войска, что шли в сторону границы. Надеюсь, механизированные корпуса второго эшелона, которые закрывали собой прорыв, не только остановят немецкие войска, но и нанесут им потери. Например, нам помогли танкисты 9-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора Рокоссовского. Хотя, как мне пояснил лейтенант с обгоревшими руками – он доставал из танка своего механика, – их полк сбился с пути и поэтому оказался у Ровно. А основные части корпуса сейчас на маршруте чуть дальше, севернее Ровно, ближе к Луцку.

      К вечеру двадцать девятого июня я понял, что наши все, кончились – отступившая было канонада снова начала к нам приближаться. Над головами постоянно висела авиация, бомбя лес, который в последнее время был нашим пристанищем. Видимо, пожаловались уцелевшие пехотинцы из уничтоженной колонны своим начальникам, кто их тут обидел, да и авиация припомнила старые обиды: все-таки два сбитых да четыре подбитых – это хоть что-то. Кусачая у нас батарея, вот они и бомбили лес уже третьим налетом. К тому же вчера мы еще двух приземлили. Один уже был где-то подбит, летел медленно. Сбить его оказалось на удивление нетрудно, второго ближе к вечеру,